– Спустите-ка его, хочу поближе рассмотреть! – приказала принцесса.
Слуги тотчас же распутали узлы, и хартариш очутился у ее ног. Около минуты Принцесса с любопытством разглядывала его, и вдруг раздался тихий не то хлопок, не то щелчок, и шарообразная гладкая голова отпала в сторону. Тут все увидели обыкновенную человеческую голову с обычных размеров глазами, носом, ртом, ушами и волосами, в общем, со всем тем, что полагается человеческой голове.
– Колдовство! – крикнули разом охранники, обнажая сабли.
– Назад! – Принцесса вообще не знала, что такое суеверный страх. К тому же, хартариш был хорошо связан, поэтому она только удивилась, но ни чуточки не испугалась.
– Это ужасно интересно! – она наклонилась над хартаришем, разглядывая его новое лицо, с первой минуты показавшееся ей необыкновенно привлекательным.
– Воды, пить, – вдруг еле слышно прошептал демон на человеческом языке, и Принцесса разглядела у него во рту ровные белые зубы, а не алые клыки, с которыми всегда изображали Духов песков.
– Подайте воды! – приказала она, и собственноручно поднесла поданную флягу к пересохшим губам хартариша.
Демон жадно проглотил несколько первых глотков, остальную воду допил уже спокойно, глядя в лицо Принцессе. Глаза его, цвета самой яркой бирюзы, были столь притягательны, что Принцесса с трудом смогла оторвать от них свой взгляд, борясь с сильным желанием взглянуть в них еще разок.
Лицо Хартариша было ликом цветущего юноши с гордым профилем и светлым челом, обрамленным густыми и блестящими каштановыми кудрями.
– Помоги мне! Освободи меня от пут! Я никуда не убегу! – Так же тихо, как в первый раз, прошептал хартариш, и Принцесса может быть впервые почувствовала искреннюю жалость, потому что ее черствая душа вдруг услышала чужую боль и беспомощность.
– Разрежьте сейчас же на нем все веревки! – приказала она.
Слуги повиновались. И, о чудо, как только последняя веревка была разрезана, раздался опять такой же не то хлопок, не то щелчок, блестящая шкура-чешуя спала, и перед принцессой предстал мужчина с прекрасно сложенным, но в сущности, обыкновенным человеческим телом, одетый в белые обтягивающие одежды из тонкого полотна. Он лежал перед ней, не в силах подняться или хотя бы пошевелить руками и ногами, настолько они сильно затекли.
– О! – Невольно вырвалось у окружающих.