– Имя не может быть буржуйским или пролетарским, – все тем же безразличным тоном ответила Ника.
– А в своей форме ты выглядела красивше, – помолчав, сказал Савва.
Ника не ответила.
– Куда же едешь-то, Ника? Скажи, если не секрет, – продолжал парень.
– Секрет, – последовал равнодушный ответ.
– Зря ты так. А ведь может помощь моя понадобиться, – с обидой продолжил Савва.
Ника фыркнула, но промолчала.
– Времена сейчас опасные, порядку мало. Женщину одну любой обидеть может… – продолжал рассуждать парень.
– А ты, значит, защитишь? – уже не скрывая насмешки, ответила Ника.
– А то! – с вызовом ответил Савва.
– И что ж ты утром от дружков своих девчонку не защищал? Даже вроде бы заодно с ними был, – хмуро продолжила Ника.
– Так мы же шутили… Да она и сама была не против. Так для виду сопротивлялась… А скажи честно: она ведь не из ваших. Одета слишком уж… Да и говорит чудно.
– Не из наших, – задумчиво сказала Ника, – и бой ведет иначе… А вас трех дурней могла в минуту уделать… Жалела…
– Да ну! Хотя про вас такое говорят… Будто любая может с тремя вооруженными мужиками управиться. Это правда?
– Это правда, но проверять не советую.
– А в вашем пансионате и мужики есть?
– У нас женский пансионат, для сирот.
– Как же вы без мужиков-то?
– В восемнадцать лет мы должны покинуть пансионат и жить самостоятельно…
– А ты?…
– А я уже покинула, как видишь.
– И чем жить собираешься? Родня есть?
– Нет родни, а благодаря «товарищам» нет ни кола, ни двора, да и денег кот наплакал…
– Значит ты наша пролетарская девушка…
– От слова пролетать, – равнодушно заметила Ника.
– Тебе надо в красную армию, чтоб бороться с мировой контрой! – восторженно закончил Савва.
– А может в белую? Я ведь из этих… У меня и поместья отобрали, и деньги в банке реквизировали…
– Ты же сирота… Я знаю, что в ваш пансионат только сирот берут. Откуда у тебя поместья, деньги?
– Наследство…
– Когда советская власть победит, все будет общим. Наступит счастливая жизнь…
– Бабы тоже общими будут? Я уже такое слышала от кого-то… И что-то не хочется мне быть общей…
– Так ведь все по согласию будет! Эх, глупый вы бабы народ… Своего счастья не понимаете…
– А ты умный? Сегодня одну будешь любить завтра другую. А в детях своих как разберешься? Где твои, а где чужие, если бабы общие? Или тебе все равно?
Савва замолчал. Что-то не состыковывалось в его теоретических познаниях. Подул холодный ветер, и его соседка укуталась в шаль. На дороге кружились желтые листья. Амазонка нравилась парню, но он не знал, как к ней подступиться. Он и на станцию-то поехал в одной коляске, чтоб познакомиться и попытаться узнать о ней больше. Ну, вот узнал, а что толку? Вот едут они рядом и разговаривают, а такое чувство, что между ними тыща верст. Ведь она-то его ни о чем не спросила, значит, не интересен он ей. Вот оно как. А ведь Савва парень видный, и он это знал.