– Значит, увидимся.
Лейла хлопает дверцей машины сильнее, чем нужно. Она знает: Стивен провожает взглядом отъезжающий автомобиль. Рука все еще болит. Но Лейла пойдет к нему завтра, потому что это лучше, чем ничего.
Ее родители оставили свет в прихожей включенным. Так всегда после вечерней смены: время позднее, ей нужно лечь и заснуть, но она изнурена и возбуждена одновременно, ноги гудят и горят. И сон придет к ней в лучшем случае через час.
Лейла закатывает рукав и осматривает руку выше локтя – синяк уже цветет и очень болит при прикосновении. Девушка сует два кусочка хлеба в тостер и в ожидании, пока тосты будут готовы, массирует стопы, поднимая поочередно каждую, растирая своды, выпуклости, выемки и сгибая пальцы.
– Тебе лучше носить обувь на плоской подошве.
От неожиданности Лейла подскакивает. Ее мать спустилась вниз в своем розовом бархатном халате, застегнутом на пуговицы до самого горла, и стоит на пороге.
– Мама! Не подкрадывайся ко мне так! Долго ты там стоишь?
Лейла незаметно опускает рукав, скрывая синие отметины на коже.
– Недолго. Тебе лучше лечь спать, если ты собираешься утром кататься верхом.
– Ага. – Выхватив тост, Лейла намазывает его маслом. – Я так и сделаю.
Джин молча смотрит на дочь, а Лейлу охватывают противоречивые чувства: ей хочется, чтобы мама осталась, и в то же время ее подмывает развернуться и выкрикнуть: «Ну, чего тебе еще?» Отложив в сторону нож, Лейла надкусывает тост. Мать сердито суетится рядом – относит нож в мойку, накрывает крышкой масленку, убирает ее в холодильник.
– Мама, оставь! Я сама все сделаю.
Но Джин не слушает ее, берет салфетку, вытирает со стола жирные пятна и продолжает водить ею по абсолютно чистой поверхности.
– Мама, я же сказала: оставь. Я могу еще запачкать стол. Я все уберу за собой.
Стены словно немного смыкаются, сжимая пространство. Начинают давить на девушку.
– Ты же никогда не делаешь того, что обещаешь, разве не так? – Мать смотрит на Лейлу в поисках нового повода придраться. – И со своим аппетитом ты нас по миру пустишь. Оставь отцу хотя бы кусок булки на завтрак.
– Блин! – Ругнувшись себе под нос, Лейла уносит свою тарелку в гостиную и включает телевизор. Там еще идет ток-шоу о дурацких трюках, после которых участников госпитализируют.
Лейла ждет, что мать начнет распекать ее за язык, но, обернувшись, видит только салфетку, аккуратно повешенную на кран, – Джин ушла спать. За окном пульсирует темнота, а Лейла снова ощущает пустоту.