Легкие горели – она все еще не могла отдышаться после того, как вместе с Таней бежала по лесу. Но теперь она была одна, Таня благополучно вернулась в мир людей. За спиной слышались шорох и хлопанье крыльев в воздухе. Она неслась прочь, а ветви тянулись к ней, пытаясь сбить с ног. Уворачиваться получалось труднее с каждым прыжком, усталость сковывала, двигаться становилось все тяжелее.
И тут она увидела это. Дупло в огромном старом дереве – такое большое, что в нем можно было спрятаться. Среди листвы – зеленые ягоды. Она узнала их. Никаким фейри сюда не попасть. Бросив рюкзак в дупло, она забралась туда сама и расправила ветки с ягодами, чтобы лучше замаскировать свое укрытие. Шум погони нарастал, приблизился к ее убежищу, но постепенно стал отдаляться. Все стихло. Ей удалось. Она сбежала.
Измученная, она провалилась в сон. Через несколько часов взошло солнце, но не пробудило ее. Не пошевелилась она и когда снова наступила ночь. Лес вокруг словно баюкал старое дерево и дупло в объятиях листвы.
Она все спала.
С тех пор, как фейри украли ее младшего брата, Роуэн Фокс (или Рыжая, как она сейчас себя называла) думала лишь о том, как его вернуть. Это обуревало ее, стало единственной целью, смыслом существования. Полтора года назад их родители погибли, а меньше чем через два месяца Джеймс пропал. При первой же возможности Рыжая сбежала, чтобы разыскать его. Следующие месяцы она жила сама по себе и не допускала сомнений – даже мимолетно! – что не сможет его найти. Ее упорство было вознаграждено. Она совершила прорыв. Настоящий прорыв.
Ей наконец удалось проникнуть в царство фейри.
Когда Рыжая очнулась от похожего на черную пустоту сна, брезжил рассвет. Она лежала, свернувшись калачиком, в дупле старого дерева. Дрожа, раздвинула замерзшей и затекшей рукой спутанные ветки и плети ежевики, скрывающие ее от леса. Пятнышки утреннего света проникли в дупло, и она увидела шрамы.
На обеих ладонях засохло что-то темное. Запекшаяся кровь. Кожу вдоль и поперек рассекали тонкие порезы. Так много, что не сосчитать. Хотя следы крови еще оставались, раны уже затянулись, превратились в серебристые рубцы. Рыжая вспомнила: она изрезала руки, освобождая связанную Таню.
В пустом животе заурчало. Кроме того, давил полный мочевой пузырь.
Поморщившись, Рыжая выбралась из дупла, оступаясь, отошла от дерева. Ноги сводило и покалывало – она долго лежала, скрючившись в тесноте. Не в силах больше терпеть, быстро и настороженно огляделась, приспустила штаны и присела.