Утреннюю тишину нарушил противный, похожий на мышиный писк, звук. Прорывая закостеневший за ночь воздух, он становился всё громче. Заполнял комнату, проникая в самые дальние её углы. В какой-то момент он окреп настолько, что сумел прорвать невидимое глазу полотно дремоты, вынуждая безмятежную ночь уступить место зародившемуся дню.
Мира потянулась к телефону и, проведя пальцем по экрану, выключила будильник. Сонно протирая глаза, она села на кровати и откинула назойливо лезшие в лицо пряди.
– Доброе утро! – с лёгким вздохом проговорила она и, посидев немного в задумчивости, подошла к окну.
На улице ещё никого не было. Только воробьи прыгали вокруг луж, собирались в кучки и делили хлебную корку, весело и суетливо щебеча что-то на своём птичьем языке. Мира открыла окно на проветривание и через щель жадно втянула глоток сырого воздуха. Он отдавал запахом ржавеющего металла кровли и спелой рябины, ярко-красными ягодами мелькающей за окном. Девушка постояла так ещё около минуты, с наслаждением вдыхая аромат осеннего утра, словно стараясь впитать в себя всё его едва различимое многообразие, после чего принялась за привычные дела.
Приняв душ, она поскорее закуталась в махровый халат и прошлёпала босыми ногами на кухню, оставляя за собой вереницу маленьких смешных следов, слегка поблёскивавших в свете лампы. Пузатый яичного цвета чайник с неизменным цветочком на боку лёгкой рукой переместился под кран, а наполнившись водой, был отправлен греться на конфорку. Через несколько секунд рядом с ним появилась кружка с аккуратно намотанной на ручку ниткой от заварочного пакетика.
Закончив приготовления, Мира, правда, без особого энтузиазма, заглянула в холодильник. Аккуратно расставленные каждый на своей полке три пластиковых коробочки йогурта, бутылка молока и упаковка яиц в целом вызывали ощущение вполне безбедной жизни. Бывало и хуже.
С минуту постояв, оценивая ассортимент и в уме прикидывая, на сколько дней его можно растянуть, она достала из пачки одно яйцо и поспешно закрыла дверцу, чтобы рука случайно не прихватила чего-нибудь лишнего.
Чайник на плите возмущённо свистел, недоумевая, как о нём могли позабыть. Он обиженно выплюнул металлический носик, обжог Мире пальцы и наконец успокоился. До краёв наполнив кружку, и не спеша, по маленькому глоточку отхлёбывая чай, она принялась за приготовление незамысловатого завтрака.