Через полчаса оживленных переговоров выяснилось, что покупателя среди них нет и, вероятно, никогда не было, первый хотел купить для восьмого, таким образом, замкнув круг. Выругавшись, и на всякий случай обменявшись телефонами, горе-бизнесмены разъехались для поиска новых сделок. Так зарождалась в России эра капитализма.
Тем не менее, вопреки всем экономическим законам и здравому смыслу, что-то продавать удавалось, а полученных денег с лихвой хватало на рестораны, такси и Светкины лекарства. Сгубило Либермана то же, что и всех остальных – глупость и жадность.
Как-то под вечер ему позвонил солидный мужчина, представился директором подмосковного пансионата и предложил купить последний по бросовой цене. Цена действительно была выгодной, но все же внушительной.
Лева обсудил полученное предложение с двумя приятелями, после чего было принято единственное и неправильное решение: брать кредит в банке. Сказано – сделано.
В результате сделки концессионеры приобрели пачку отксерокопированной бумаги с не поддающимся осмыслению юридическим текстом и размытыми печатями, а также сомнительное право на 99-летнюю аренду ветхого здания с пьющим персоналом и лечащимися пенсионерами.
Буквально через несколько дней стало очевидно, что никто, включая как здание, так и предпринимателей, столько не протянет. С персоналом проблем не возникло – каждого из них можно было уволить минимум по трем статьям. На пути капитализма, как всегда, грудью стали большевики. Пронюхав о сделке, старички мгновенно организовали первичную ячейку – опыта им было не занимать, и завалили все вышестоящие инстанции письмами и жалобами.
Бизнесмены приняли ответные шаги – пенсионеров пытались травить, заливать, был устроен даже небольшой пожар, в результате чего ушли все тараканы и крысы, но старые большевики, пережившие войну и советскую власть, остались на месте. Использовать объект в коммерческих целях, таким образом, не представлялось возможным, других дураков на субаренду не нашлось, бывший директор исчез в неизвестном направлении.
И тут разразилась настоящая катастрофа: пришло время возвращать кредит. Левины подельники лишь беспомощно развели руками. В самом начале сделки, они высчитали свою прибыль, деньги обналичили и давным-давно их потратили. Либерман хоть и поступил умнее – передал свою долю родителям, но оказался в том же положении, что и остальные, то есть с фигой в кармане.