И тут я услышала стон.
Неужели кто-то из наших ранен? Но никого из моих в этот квадрат сегодня не посылали. Значит – браконьер? Или…
Я побежала на звук. Ну, побежала – громко сказано, даже с моей подготовкой пробраться сквозь такие джунгли тяжеловато. Наконец я оказалась там, где деревья росли пореже, и что же увидела?
У огромного дерева, напоминающего баньян, стоял мамонтенок. С белым пятнышком на лбу.
Мамонты никогда не оставляют своих детенышей. То ли его родители были среди умерших, то ли нужно потрясти замначальника. Но это потом.
Я подошла к мохнатому ребенку. Он издал мычание, похожее на стон, протянул хобот и потрогал мою макушку.
– Подожди баловаться, – сказала я, как нередко говорю Стасу. – Откуда ты взялся? У тебя все в порядке?
Конечно, не все. Стал бы он так стонать. На ножке – глубокая рана, выглядит нехорошо.
– Тебе повезло, что люди сюда без аптечки не суются, – подмигнула я ему.
Ох, нелегкая это работа – мамонту ногу лечить. Сын так не убегал, когда я ему коленки промывала, как этот зверенок. А канаты использовать без отчета нельзя. Пришлось побегать. Запыхалась. Но справилась. Коленка, то есть нога, была успешно промыта, щедро намазана лекарством и заклеена специальным огромным пластырем.
– Что же с тобой теперь делать? – задумалась я. Он еще не может добывать полноценную пищу: местные мамонты срывают плоды и листья с ветвей повыше и бросают своей детворе. Надо подкармливать. И разместить где-то, спрятать от дождя и ночных холодов. Искать других мамонтов бесполезно: они чужого ребенка не примут.
Делец на моем месте обзвонил бы донорские центры. Но я совсем не хотела, чтобы у малыша брали кровь. Даже по самому циничному размышлению такое его ослабит, это только взрослым особям нипочем. А если честно – просто воротит от мысли, чтоб детеныша иголками тыкали и кровь выкачивали. Не-а, не отдам.
Есть хороший закон, прикрывающий меня. Пойманное мною без нарушений инструкций и закона живое животное является моей собственностью до самого момента выхода в наш мир. А дальше оно – собственность заказчика, я только деньги получаю. Никто не хотел до сих пор оставить пленника в его среде обитания, до такого просто не додумывались. А я сейчас додумалась. Это моя собственность, и она остается здесь.
Я расправила палатку. Ну, она так называется по старинке: палатка. На самом деле это такой сарай из пластика и материи, раскрывается сам, мне только установить. Стоит дорого, но я пожертвую им ради малыша. В нем не замерзнешь. Надеюсь только, что детеныш инстинктивно останется в нем ночью и не полезет на холод. А вдруг полезет? Закрыть его внутри я не могу, не дай Бог какой катаклизм. Пожар там, наводнение. Стас бы точно полез и в холод, и в реку, и куда угодно. Это ж дети.