– Прошу тебя, не появляйся здесь больше, – в голосе брата было столько печали, что я не решился возразить.
Я не знал, что говорили обо мне Старейшины, что отвечал им мой сольхан. Он всегда заботился обо мне, сколько я себя помню и мне хотелось поблагодарить его за старания и поддержку.
– Я буду реже сюда ходить, – проговорил я. – Но я не могу не появляться здесь вовсе, мне… это нужно, пойми. Обещаю, что не буду подолгу смотреть в Око, но не запрещай мне здесь быть.
Мои глаза вдруг стали влажными.
Я поднял руку и провел пальцами по щеке. Что это за влага такая? Стоило мне подумать об этом как я вспомнил. Я видел, как из глаз смертных лилась влага, они называли это слезами. Проводя ладонью по глазам, чтобы мой сольхан не заметил слёз, я притворно улыбнулся ему и решил, что лучше всего сейчас будет просто уйти. Забраться в свой лучовник и просидеть в нем до самого следующего восхода.
Глава 2. Лунолика
Луна – Великое Светило,
Раз в год приходит к нам
С другого мира.
При её виде я робею,
А кожа на щеках темнеет.
Я знаю – для неё все равны,
Но чувствую себя отвратно.
Не принимают меня сестры,
Считают странной и другой.
Я – как неполная слеза,
Но разве в том моя вина?..
В этот лунный восход>19 я, как обычно, сидела в самом дальнем углу лунодома>20, пытаясь спастись от звуков, что вторгались ко мне снаружи. Мне не нравилось слышать веселые голоса ширеле>21. Когда они звучали слишком громко, я закрывала уши ладонями и сосредотачивала свое внимание на песочных часах, которые неизменно отсчитывали каждые пять лунут>22.
С самого рождения девяносто лун назад я не вписывалась в общество моих сестёр, а потому большую часть времени проводила в одиночестве.
Мне было страшно приходить в этот мир. Едва я открыла глаза – увидела собравшихся вокруг меня сестёр. Они нараспев повторяли мое имя и тянули ко мне свои руки.
Я тогда очень сильно испугалась и громко закричала. Большинство сестёр отпрянули от меня, и по сей день они не желают со мной общаться.
Да мне и не нужно этого, мне нравится быть одной… или я просто убедила себя в этом?
Порой, когда я смотрю на своих младших сестёр, мое сердце колет обида, а душа словно начинает трепыхаться в теле, желая присоединиться к ним. Но я знаю, что они не будут мне рады, знаю, что с моим появлением улыбки на их лицах померкнут, и я остаюсь сидеть в своем лунодоме.