Многие из его воспитанников стали хорошо известными игроками.
Ни разу за годы бесчисленных спаррингов, игр с другими соперниками, тяжёлых моментов, когда после поражений покидали силы и ускользала вера в себя, Саша не оставался без тренерской поддержки. Они с Санычем подолгу скрупулёзно разбирали причины рутинных неудач. Саша досадно вздыхал, чувствуя, как плетьми опускаются руки, но тренер в конце всегда оглашал свой вердикт: «А вот чтобы этого не повторилось, друг мой, с завтрашнего дня начинаем работать так, так и так!» Саныч вкладывал душу в своего ученика, считая Сашу талантливым. Саша радовался, как ребёнок, был исполнительным, и это постепенно давало результаты.
На сегодня тренировка была окончена. Множество шариков было разбросано по полу. Сергей Александрович откручивал крепления, удерживающие сетку по бокам от стола.
Саша сидел на невысоком приступке, идущем вдоль стены, расслабив натруженные ноги. По лбу струился пот, отыскивая пути, чтобы капать на без того промокшую до нитки футболку, задерживался ненадолго на ресницах полуприкрытых от изнеможения век, норовил щипать глаза. Саша поморщился и устало дотянулся до спортивной сумки, достал из неё полотенце и повесил его себе на голову. Хотелось чуть-чуть передохнуть и обсохнуть, прежде чем начать переодеваться.
В помещении, где проходила их тренировка, висела раскалённая изматывающая духота. Комната была залита ярким, горячим солнечным светом. Теми ослепительными и обжигающими полуденными лучами, что щедро дарит солнце, добравшись до зенита погожим летним днём. Из огромных окон, идущих вдоль всей стены, открывался вид на парк культуры и отдыха. Звуки шумного города сюда не долетали совсем, а только лишь беспечное и звонкое щебетание птиц за распахнутыми стёклами призывало радоваться жизни каждую секунду. Исполинские сосны и тополя с бесчисленными кустарниками, переливаясь глянцевой бирюзой, причудливо переплетали над землёй свои старые раскидистые кроны, создавая тем самым вожделенную прохладу гуляющим. Откуда-то доносился заливистый детский смех. Где-то звучала весёлая музыка. Возвышаясь над деревьями полукруглой металлической разноцветной громадиной, в глубине парка неспешно вращалось колесо обозрения.
– Саша, я вчера себе на обед купил алюторскую селёдку. Соблазнился чего-то. Слушай, она, что всегда такая жирная? Я прямо удивился! – ещё Саныч был мастером внезапно менять тему разговора. – Ты вот объясни мне, пожалуйста, такую штуку. Я тут подумал, а чем она отличается от омуля пряного посола? Тот, который по восемьдесят четыре рубля за рыбку? Ты же разбираешься.