Талер, то есть он одновременно у нас – Мурзик – любит под утро вцепиться в мою ногу, высунувшуюся из-под одеяла, или в руку, и ее кусать, причем, чувствительно. Впрочем, тут же и лизать, а потом кусать снова. Он так проявляет свою котовскую любовь.
Конечно, у меня пострадавшая часть тела после этого в точечных царапинах, потому что у Талера и когти острые, да и зубы. Но это настолько уже привычное дело…
При том, что Талера всегда можно и прогнать, высказав ему спросонья, что он – крокодил))
Разговорчивость и активность маленькой Апельсинки никого не напрягает. Как и скромность и робость кошечки Митильки, которая любит жить таинственной жизнью и нежничать аккуратно и только тогда, когда она к этому морально готова.
То, что они у меня все тут периодически в обнимку спят, друг друга вылизывают, а могут так же в обнимку и сцепиться, одновременно и кусаясь, и осыпая поцелуями, так они у меня все – еще подростки. Он это ради физкультуры и поиграть. Это же совершенно очевидно.
Не воруют, ну, кроме Малышки Спэка, известного. Этот ворует. Со всей, главное, непосредственностью. Остальные просто просят. Вполне способны объяснить, чего они хотят.
Больше, правда, что хотим сейчас – вот это. Давай, мамаша. Ну и нормально. У нас в доме на еду – коммунизм.
Смешно тоже. Я люблю пить. Даже больше, чем есть. И у меня в комнате на столе всегда стоит такая большая и широкая французская чашка. На пол-литра примерно. В ней всегда налита вода.
Все население, при том, что вода в миске на кухне есть (это – не миска, а целый тазик, для стирки)), поголовно предпочитает пить из моей этой чашки. Вплоть до вообще Дези.
При ее росте ей со стола из чашки пить вполне комфортно, голову только опустить)) Правда, и чашки этой ей – на два-три раза языком. Лизнуть.
И вот они, по-моему, даже не ради того, чтобы напиться. А просто все должны раз в день у моей этой чашки отметиться. Из солидарности.
Ну и воспитывается у нас в доме и вообще один только Малышка Спэк. По причине юности и холерического темперамента. Дези-то вообще всем – мать родная. Она страшно терпимая, да и выросла с кошками. И ими воспитана. Все эти 70 киллограмм.
Тока всем попы проверяет, кто мимо проходил, не нужно ли улучшить. С котеночного возраста подопечных к этому привыкла.
А Малышка – он может. Забывшись, кошек шугануть. Он у нас – собака-подозревака. Сопрет кусок лаваша или конфету – и убежден, что если он их не будет со страшным рыком охранять, то кошки тут же и набегут. И отнимут. Добычу его законную.