Процесс еды звучит просто как гимн обособленности и отделённости от других. Мы не хватаем пищу с чужих тарелок (во всяком случае, в обычной жизни – поведение человека в стрессовой ситуации, например при срыве во время диеты, всегда отдельная тема и здесь она не рассматривается) Трапеза процесс почти интимный и связанный, по большому счёту с нашим поглощением части этого мира, уничтожением его, расширением собственной личности и отвоеванием своего места в мироздании. В связи с этим приглашение к совместному обеду является одним из высших знаков доверия в системе координат межличностных контактов. Этим даётся понять, что сотрапезник не воспринимается как враг и похититель сладости одиночества, ему предлагается, как бы совместно владеть окружающей действительностью, не нарушая при этом, однако, личных границ, обозначаемых столовыми приборами. Перед началом еды вилки и ножи направлены, впрочем, в сторону сидящего напротив, напоминая оружие приготовившегося к битве рыцаря, стул при этом, заметим с улыбкой, отдаленно похож на коня из детских фантазий, на котором некоторые ретивые едоки даже умудряются раскачиваться, словно гарцуя и при этом умело сохраняя равновесие. Так что мы всегда настороже и караул не спит на посту.
Вдумчивый читатель может спросить и непременно сделает это: «А как же любовь? Таинственный магнит, притягивающий к себе тела и души ( в разной последовательности) большей части населения матушки Земли. Разве она не является антагонистом всякого одиночества и разрушителем любых железобетонно-твердокаменных оболочек, воздвигнутых разумом на пути к нашему сердцу?»
Мой ответ будет краток и прост: любовь по сути своей эгоистична. А эгоизм всегда в основе своей содержит одиночество и самодостаточность. При этом я не говорю здесь об эгоизме, как исключительно о качестве отрицательном. Отнюдь нет.
Любовь родителей к детям в большинстве случаев бывает абсолютно искренней, однако, уже наделяя своего ребёнка именем (а иногда и двумя) после рождения, тем самым они отделяют своего сына или дочь от себя, наделяя их правами личности, способной на самостоятельное существование и имеющей свою судьбу (согласно верованиям многих народов). Эгоизм здесь заключается в видении ребёнка продолжением себя и стремлением выделения этого нового своего Я в некую бессмертную сущность, которая продолжается в следующих поколениях, фактически мы ведём борьбу со смертью с помощью наших детей, не давая им выбора и поселяя в них надежды и мечты об улучшенных нас, ныне живущих. Всё это совершенно не отменяет понятия счастливой семьи, где все её члены находятся в полной гармонии и неосознанно принимают эти «правила игры». Любовь же и страсть, приводящая или не приводящая к браку, есть всегда желание признания достоинств собственного я другим, то есть его выделения и обособления по сравнению с иными. Если любовь взаимна, это позволяет двум людям, будучи вместе, сохранять прекрасное одиночество в единстве, объединяясь против всего мира и, при этом подтверждая свою особость любовью партнёра. А далее, по мере развития отношений, возникает упование на бессмертие этих двух одиночеств, чтобы сохранить то лучшее, что уже есть сейчас, то есть себя, о чём и говорилось выше.