– Отравление? – переспросил Саблин. Он был удивлён.
– Да.
– Не удушение?
– Нет. Его отравили цианидом.
– Покойный его выпил?
– Нет, на плече есть след от укола.
– Сколько действует яд? Сколько времени надо, чтобы человек умер?
– Ну, всё зависит от дозы, но если хотят отравить и доза смертельная, то несколько минут, максимум пять-десять.
– А что с глазами?
– Их вырезали уже после смерти, поэтому крови на мешке немного. Очевидно, пакет надели, чтобы не потерялись глаза.
Саблину послышался короткий смешок, но это его не смутило. Он знал, у людей профессии Влада бывает специфическое чувство юмора.
– А что с орудием, которым извлекли глаза?
– Скорее всего, это узкий зазубренный нож, знаешь, как для грейпфрута?
Саблину опять послышался смешок.
– Нож для грейпфрута? – уточнил следователь и тут же набрал это словосочетание в интернете.
– Ну да, он зазубрен с обеих сторон и сильно изогнут на конце, чтобы удобнее вырезать мякоть.
– Понятно, – Саблин непроизвольно поморщился. – Время смерти?
– Предположительно часов семь-восемь назад.
– Что-то ещё?
– Пока больше ничего интересного. Если будет, я наберу. Отчёт пришлю сразу, как оформлю.
– Хорошо, спасибо, – Саблин положил телефон на стол.
В этот момент на электронную почту пришли фотографии с места преступления.
Следователь начал открывать все снимки по очереди, внимательно всматриваясь в каждую деталь. Последними были несколько фотографий кисти покойного, на которой имелась татуировка. Саблин увеличил масштаб изображения, рассматривая рисунок в виде двух заглавных букв – АА.
Он откинулся на спинку кресла.
Покойного звали Рульковский Степан Данилович. Инициалы не его.
Саблин нашёл имя жены убитого – инициалы тоже не подходили.
Странно.
Все детали на первый взгляд наталкивали на мысль о ритуальном убийстве.
Не взяли ценные вещи, не разгромили магазин.
Отравление – редкий для нашего времени способ для убийства. Но это говорит о том, что преступление не спонтанное, а продуманное, спланированное.
С другой стороны, вырезанные глаза, будто человека хотели наказать за то, что он увидел. Всё это уже сделали после смерти. Послание? Но кому? Полиции? Или предостережение, угроза или подпись убийцы? А если так, то за этим может последовать продолжение.
При этой мысли Саблин вздохнул.
Только серийного убийцы не хватало. Пусть уж будет ритуальная месть. Кто знает, во что этот антиквар ввязался.