Солке снова ткнулся носом человеку в лицо, и тот вдруг что-то пробормотал, отталкивая собачью морду.
– Хвала богам! – воскликнула Лита и бросилась на помощь.
Человек был не молод и не стар, наверное, чуть моложе ее отца, его лицо заросло щетиной, а волосы были грязные и слипшиеся. А еще от него воняло. По́том и чем-то знакомым…
– Да он пьяный! – поняла Лита, вспомнив запах крепкого вина, которое Диланта наливала Вальтанасу, когда приходилось убирать бракованных щенков.
Она отступила на шаг. Ее ли это дело – ворочать пьяных мужчин, уснувших на берегу? Но Солке залаял, а море, будто подсказывая, плеснуло волну, намочив пьянчуге босые ступни.
– Ясно. Если я ему не помогу, он утонет. И куда мне его тащить?
Лита огляделась. Рядом не было никаких строений, только маяк. И дверь, казавшаяся крошечной родинкой на его огромном теле, была открыта.
– Ладно, давай попробуем напроситься в гости к маячнику.
Пьяный опять что-то забормотал, но Лита не стала вслушиваться. Она видела однажды пьяным Вальтанаса – он был молчалив и очень суров. Она видела пьяных мужчин в доме Алоики в тот злополучный день – они были веселые, шумные, пытались схватить ее. Этот человек был пьян по-другому. Он был как-то отчаянно, тяжело пьян.
Лита попробовала его поднять, но это ей не удалось. Тогда она посадила его и, держа за плечи, сказала:
– Послушайте, вы слишком тяжелый, я не подниму вас. Но вам надо уйти с берега. Вы лежите слишком близко к прибою. Слышите? Ну же, вставайте!
Она опять попробовала его поднять, Солке толкал человека в спину, и тот пробормотал:
– Хорошая п-п-псина…
– О да! Только не падайте!
Им удалось поднять его, но пьянчуга тут же навалился всем телом на Литу. Она бы упала, наверное, но Солке подставил ей бок.
– Спасибо, Солке. Ну, давайте, идем… как же от вас воняет!
– П-простите…
Казалось, человек трезвеет с каждым шагом. Вот он нахмурил темные брови, вот сглотнул, скосил глаза на Литу, выпрямился, стараясь больше не опираться на нее, но тут же споткнулся и чуть не упал.
– Пожалуйста! Если вы снова упадете, я вас уже не подниму!
Человек выпрямился, отодвинул рукой Литу, сказал:
– Я сам.
И, шатаясь, побрел к маяку. Лита и Солке потащились следом. Неизвестно ведь, надолго ли его хватит. Он ввалился в дверь маяка, там что-то грохнуло, послышались ругательства.