Жизнь состояла из постоянной борьбы за первенство – это началось еще до моего рождения и продолжалось по сей день. Чаще всего я проигрывал, уступал, мирился с обстоятельствами, позволял другим отбирать слишком много. Мне понадобилось около сотни хлестких пощечин, чтобы наконец прийти в себя и усвоить урок: не поимеешь ты – поимеют тебя.
* * *
К началу третьей четверти мы вели в счете, поэтому никто не удивился, когда наша команда вновь завладела мячом. Первая половина игры прошла на чистом адреналине, но это не мешало мне с точностью просчитывать действия команды противника.
Тренер настаивал на том, чтобы я передал пас бегущему в следующей выносной комбинации, потому что ребята из Балтимора явно привязались к моей заднице, как группа только что вылупившихся неуклюжих утят к своей матери. Они таскались за мной по всему полю, из-за чего возможность добраться до зачетной зоны стала казаться несбыточной мечтой. Несмотря на это, я не внял тренерскому приказу, поразительно похожему на мямлянье Уоррена.
Устремил взгляд вперед, сквозь прутья шлема и линию нападения, оценивая шестерку игроков противника, они не вселяли ни унции тревоги, к тому же наш левый тэкл[2] Банч весил по меньшей мере триста фунтов и мог в одиночку снести половину защитной линии соперника. Но вот лайнбекеры[3] позади основных защитников не были болванами, я понял это, когда меня оттеснили во второй четверти, практически вырвав из окружения наших гардов[4], толкая плечами с такой силой, что моя ведущая правая рука, скорее всего, была в секунде от вывиха.
Человек, не привыкший к контактным видам спорта и впервые пришедший на матч по футболу, наверняка покрылся бы испариной и побледнел как полотно, наблюдая, как два с лишним десятка взрослых парней толкают друг друга с мощностью товарняков, отшвыривают в сторону и как ни в чем не бывало несутся по полю, пока снова не наткнутся на прочную стену из мышц и костей.
Никакие синяки, ушибы и вывернутые из сустава конечности не пугали меня сильней, чем перспектива торчать в душном офисе пять дней в неделю. Я полюбил этот вид спорта, как только впервые оказался на футбольном поле. Где еще подросток, напичканный гормонами и желанием крушить все вокруг, мог выплеснуть свой заряд ненависти к этому миру? Разве что в унылой темной подворотне, где воняло травкой, кровью и мочой. Но эта часть моей жизни осталась далеко за пределами орбиты, к счастью для моей, покрытой пеплом, карьеры бывшего золотого мальчика бостонских «Патриотов», теперь переродившегося в огне