Н’Джал посмотрел на противника, похоже озадаченный тем, что жертва до сих пор не сломалась. Одной рукой он попытался схватить мальчика за горло, чтобы удержать голову, но тот вырвался – еще одна маленькая победа.
Мюррей взглянул на Талу – тот с ухмылкой наблюдал, как его любимчик наносит удар за ударом поверженному бойцу.
Рыча от злости, Н’Джал ударил сбоку локтем – мальчик успел выставить руки. Второй удар локтем, теперь прямой, наткнулся на сложенные чашечкой ладони. Н’Джал прижал запястье противника к земле и снова ткнул локтем в лицо.
Ровно в тот момент, когда локоть упал и центр тяжести Н’Джала сместился вперед, парнишка толкнул бедра вверх, бросив противника головой к земле, и выскользнул из-под его ног. Сделав сальто вперед, он проворно вскочил на ноги. Лицо его заливала кровь – из носа и глубокой раны над бровью.
Мюррей изумленно покачал головой.
Н’Джал тоже поднялся и направился к сопернику. Но плечи его поникли, и дышал он тяжело, в отличие от мальчишки, который, даже залитый кровью, легко передвигался, пританцовывал, делал ложные выпады, прыгал как кошка и при этом держал безопасную дистанцию.
Серия быстрых лоу-киков, пришедшихся по голени, скорее разозлила большого гривара, чем причинила какой-то вред. Перед каждым ударом парнишка бросал взгляд на то место, в которое целился.
Заметив это, Н’Джал усмехнулся. Поймать ногу, свалить противника – и заканчивай бой. Перехватив очередной взгляд, он, упреждая удар, опустил руку. К его удивлению, кик не состоялся, а вот быстрый кросс угодил в глаз. Н’Джал пошатнулся.
Продолжая атаку и не давая ему опомниться, юнец нанес два джеба в лицо. Н’Джал вскинул руки, защищаясь, и получил боковой справа – в печень.
Мюррею не раз приходилось наносить и принимать вот такие же точно нацеленные удары. Секунда-другая задержки, и тебя пронзает сокрушающая боль, за которой тотчас следует отказ тела реагировать на команды мозга.
Как подкошенный Н’Джал рухнул на землю и поджал ноги.
Мальчишка стоял, пошатываясь над поверженным силачом. Земляной пол под ним быстро пропитывался кровью.
Мюррей взглянул на Талу – тот сидел с хмурым, как у моржа, лицом. Того, что получил Н’Джал, было еще недостаточно, чтобы круг признал поединок законченным.
Паренек, похоже, не мог решить, что делать; он просто стоял с отсутствующим выражением на измазанном кровью лице. Большинство гриваров никаких колебаний себе бы не позволили и, невзирая на Кодекс, довели бы дело до конца. Кик в голову – и точка поставлена. «Прислушался к свету» – вот и все стандартное оправдание бесчестного поступка.