На середине пути мне позвонила классная руководительница сына.
– Алёна Игоревна, не могли бы вы подъехать в гимназию?
– Опять? Подрался? – уже заранее расстроилась я.
– Нет. Глеба сегодня вообще не было на занятиях. И это уже не в первый раз. Вас приглашает к себе директор…
– Хорошо, сейчас приеду.
Предстоящий разговор с директриссой совсем не радовал. Женщина она не самая приятная в общении. И я догадывалась, что ничего хорошего от нее не услышу. Но сначала решила позвонить сыну.
– Мам, ты чего звонишь? У меня урок…
– Правда, что ли? Значит, Марина Николаевна обманула меня, что тебя не было сегодня в гимназии? Глеб, ты где? – вложила я в голос всю строгость.
Повисла пауза – наверное, придумывает, что можно соврать. Но что бы он ни сказал, утверждать, что на уроке, больше точно не сможет.
– Мам, так надо было…
– Сегодня. А в другие дни тебя тоже отвлекли от уроков какие-то срочные и важные дела?
– Мам, давай дома обо всем поговорим?
– Хорошо! Жду тебя дома, и разговор у нас будет серьезный, – вздохнула я и отключилась.
Ирина Васильевна встретила меня с поистине каменным лицом, как будто я даже не достойна была вести с ней диалог. Однако, она кивнула мне на стул. Ну слава богу, не заставила стоять перед ней навытяжку.
– Алёна Игоревна, учебный год начался совсем недавно, а у вашего сына уже накопилось много пропусков. Учителя на него жалуются. В школе по его инициативе происходят драки. Он грубит, ругается матом! – сделала она акцент на последней фразе. – Хочу вас предупредить, что если в течение недели ситуация не изменится, если ваш сын не возьмется за ум, то я буду ставить вопрос ребром.
– Это как? – поинтересовалась я.
– Об исключении его из гимназии. Вы же понимаете, что в нашем учебном заведении слабым ученикам не место.
– А вы понимаете, что у него переходный возраст? – подалась я вперед. – И что исключение из гимназии вряд ли повлечет за собой изменения к лучшему?
Я говорила так, но совсем не была в этом уверена. Да и если нам с Глебом придется съехать на съемное жилье, то вопрос с его обучением отпадет сам собой. Я просто не смогу платить за гимназию, а Стас вряд ли захочет это делать.
– И всё же это лучше, чем стоять на учете в детской комнате полиции, – хмыкнула Ирина Васильевна.
Я испугалась – о такой вероятности даже не подумала.