Разумеется, я в первую очередь посоветовался с женой. Уж она то лучше всех знала о потаенном моем желании.
– А где ты собираешься публиковать свои произведения? – спросила жена, которая по основной своей специальности была редактором.
– Ну, для начала мне предстоит еще написать хоть что-то путное, ответил я несколько легкомысленно, – а потом, насколько я знаю, ситуация с печатью произведений неизвестных авторов просто тупиковая, так что рассчитывать получить за свои труды хоть какую-то прибыль просто безнадежно. Но я все равно буду писать.
– Да, ты все равно будешь писать, – подтвердила жена,– уж я-то тебя знаю.
Она, действительно, хорошо меня знала, и я приступил к исполнению своего намерения. Но как же тяжело было мне начинать.
Слова казались тяжелеными остроугольными булыжниками, которые никак не хотели укладываться в один ряд, и уж тем более образовывать более сложные конструкции.
Но я был упрям, я был просто чертовски упрям.
И пусть у меня за спиной было коварное заболевание, но было еще кое-что и получше.
Я распалял себя воспоминаниями в стремлении побыстрее преодолеть барьер косноязычия. И постепенно это прошло. Слова еще не стали легкими, почти невесомыми, но из них, похожих на увесистые кирпичи, мне уже удавалось составлять связные фразы, абзацы и разделы.
Был когда-то я чёрен, как грач,
А теперь чёрно-бурый лис.
Наше время несется вскачь.
Только знай, поспевай, держись.
Ты, голубка моя, прости,
Если делал я что-то не так.
Нам с тобой до конца идти -
Это наш сокровенный знак.
Не успел я почти ничего,
Что положено было судьбой.
Почему это так, отчего -
Нам открыто одним с тобой.
Прежде был я чёрен, как грач,
А теперь чёрно-бурый лис.
Наше время несется вскачь.
Только знай, поспевай, держись.
О том, с чего начинать сейчас, сомнений у меня не было.
Конечно, с себя. С того самого предмета, который каждому знаком лучше всего.
Ну, а кроме всего, мне очень хотелось получше разобраться в перипетиях своей жизни, которые мелькали с неуловимой быстротой, так что осмыслить их не хватало ни времени, ни желания.
Но все это было раньше. А как же получится у меня сейчас, когда я буду впервые говорить свои голосом и … о себе?
– Ну, и долго ты собираешься заниматься самокопанием? – с сомнением спросила как-то жена, – и будет ли это кому-нибудь интересно?