– Добрый рассвет тебе, Солнцедар, проходи, всё уже готово.
– Добрый рассвет, Жрец.
Солнцедар слегка улыбнулся и прошел внутрь юрты. Внутри пахло травами и деревом. Посередине стоял алтарь с камнем. Он подошёл и приложил руки к камню, прося создателя и род послать ему то, кем он должен стать. Три старых жреца встали вокруг и шептали свои молитвы. Потом ему дали выпить какой-то напиток, он был горький и одновременно сладкий. После того как он выпил, голова закружилась. Его попросили лечь на кровать. Он закрыл глаза и слушал голоса жрецов, которые были все громче. Они взывали к матери земле, к священному огню, к древнему роду. Их голоса становились все дальше. Всё закружилось, потом яркий свет, но и он погас. Все тело сдавило, будто на него положили гору. И вдруг он почувствовал лёгкость. Он смотрел на огромное дерево, возле которого стоял. Оно было такое большое, что не было видно его краёв. Оно шло дальше в небеса, и свет лился как река от корней к небесам. Это род, древо иггдрасиль, огромное. От него веяло такой силой и спокойствием. Он подошёл и обнял его. Дерево качнулось, и его ветви обняли его. Он оказался внутри, внутри мира. Нахлынули тысяча образов, тысяча историй. Огонь лился в разных образах, оставляя после себя пепел раздумий. Сгорало невежество, сгорал мир, или обновлялся? Что останется после? Солнце закрыла луна, огонь пропал. Послышался вой волков, и тени и шепот о чём-то молили, кричали. Время жатвы, последнее время, скоро всё закончится, все сгорит дотла.
– Нет, это не правда, вы врёте! Кто вы!?
– Мы подземные боги, мы тёмная сторона луны, и страхи. Мы войны и страдания. Мы просто винтик в этом мире, всего лишь питаемся злом.
– Но вы не имеете права порабощать, не имеете права приказывать мне!
Послышался треск и дикий вопль. Всё погасло, и солнце вновь взошло. Всё гармонично, всё так, как должно быть.
Кто я?
Ты часть всего этого, и горит в тебе свет солнца и рожденной звёзды. Ты должен отправиться в путь и покинуть это селение. Твое место не здесь. Надвигается буря, которую ты можешь остановить. Двигайся на север к зеленому мосту. Тебя ждут там, тебя ждут…
И снова тяжесть, а потом боль, и он очнулся. Огонь догорал, жрецы мазали его тело чем-то белым. Это была глина, чтобы снова заземлиться, чтобы снова быть здесь.