Через два часа, когда я вернулась в квартиру Габриэля, летнее солнце уже закатилось. Всю дорогу я едва соображала – голова была занята одним: что со Скарлетт? Я двадцать минут искала ее в окрестностях Гилдхолла и на Гришэм-стрит. Копы приехали, когда все уже разбежались, и я дала им описание Скарлетт. Но им было совершенно наплевать. Я позвонила в офис ЦРУ и сообщила о случившемся – там хотя бы проявили чуть больше интереса и дали номер, по которому можно звонить, если у меня появится какая-нибудь информация.
Я снова и снова набирала номер Скарлетт, но на другом конце слышала только тишину. Вряд ли подруга просто бросила меня без объяснений, но она в состоянии постоять за себя. Может, она за кем-то гонится и ей некогда вдаваться в подробности… И очень вероятно, что дерьмовая связь – результат вчерашних терактов и перегрузки мобильной сети.
Я поднялась по лестнице в квартиру Габриэля, вставила ключ в замок и со щелчком открыла дверь. Здесь я уже чувствовала себя почти как дома.
– Кассандра? – раздался из гостиной низкий голос Габриэля.
– Да. – Я направилась на зов по коридору с белыми стенами в уютную гостиную. Отполированные до блеска деревянные полы, стопки книг на дубовых полках, мягкий плед, аккуратно сложенный на диване: это место было гостеприимным убежищем от городской суеты. Жаль, что я не смогла привести сюда Скарлетт.
Габриэль сидел на одном из диванов, упершись локтями в колени и мрачно уставившись в телевизор. В новостях показывали сюжет о вчерашних терактах: из окон каменного здания вырывалось пламя.
– Все нормально? – поинтересовался Габриэль. От одного его вида я стала успокаиваться. На нем была синяя футболка, цвет которой подчеркивал его смуглую кожу и мускулистые руки.
Я рухнула на диван.
– Мы со Скарлетт напоролись на кучку линчевателей. Парочка мужиков с палками решили, что нашли тех самых «парней с сумками». И в суматохе я потеряла Скарлетт.
Габриэль нахмурился.
– Волнуешься за нее?
– Типа того. Но я знаю, как она умеет драться и бегать.
Его карие глаза встретились с моими, и он снова нахмурился, оглядывая мое платье. Во время уличной драки оно порвалось, черная ткань испачкалась в грязи.