На этой же палубе, только в корме, есть еще один салон – музыкальный. Название его говорит само за себя, в нем уже установлен телевизор, показывающий лишь в зоне досягаемости сигнала, обычно в непосредственной близости от крупных городов, и пианино. Не иначе, во времена полноценных круизов именно в этом салоне проводились развлекательные и музыкальные программы с выступлением артистов.
К вечеру распогодилось. Ветер стих, солнце грело – можно было смело выбираться на палубу. Так мы и сделали, и выяснилось, что не мы одни, думаю, большинство пассажиров решили насладиться красотой и спокойствием теплого августовского вечера на открытой палубе. Что скрывать, именно вечера обладают теми особенными очарованием и романтикой, присущими атмосфере речного круиза.
Радист объявил, что рестораны готовы принять ужинающих. Мы решили придерживаться бортового режима питания и тоже направились опять же к себе в каюту на стилизованный ужин. Мама завернула по пути в ресторан и вернулась оттуда с новой экономической информацией: полноценное трехразовое питание в ресторане в среднем выходило в полторы тысячи в день на человека.
Данная новость была встречена минутой молчания. Бюджет наш явно не тянул такую нагрузку, по крайней мере в ежедневном режиме. В рационе сегодняшнего ужина обозначилась новая банка консервов, свежие помидоры и огурцы на гарнир, чай и какой-то новый вид печенек на десерт. Запаса яблок еще хватало до завтрашнего пополнения.
После ужина мы разделились. К нашему удивлению, на солнечной палубе по вечерам работал видеосалон. Мы с сестрой попробовали попытать удачу и пойти на фильм, однако на сегодня анонсировали совсем уж старый и знакомый боевик, отчего идея с фильмом отпала.
Несмотря на бодрый ход вниз по течению, Камышина засветло достичь не получилось. Маячивший впереди, идущий попутным курсом какой-то, судя по силуэту, двухпалубный теплоход хоть и приближался, но до сих пор оставался недосягаемым. Поглотивший акваторию вечерний сумрак постепенно перешел в ночь, рассыпав по небу тысячи звезд. Родители остались на солнечной палубе, соревнуясь друг с другом в познании астрономии, а мы с сестрой спустились в каюту. Как бы не прочь были уже и поспать.
Из двух иллюминаторов решили оставить открытым один. Его вполне хватало для запуска в каюту свежего ночного воздуха. Жребий пал на тот, что со стороны сестры. Бросив напоследок взгляд за борт, где вдалеке над берегом ночное небо все сильнее подсвечивалось яркими сполохами (не иначе, приближались к Камышину), я укутался в одеяло и приготовился отдаться в объятия сна.