Вирса раздвинула шторы и открыла окно, чтобы проветрить помещение. – «Выспалась?» – говорила она, протирая тканевой салфеткой столешницу туалетного столика. После чего сняла с плеча белое полотенце и положила на край столешницы. – «Зиг решил не будить Вас вчера, дать выспаться, сказал, что будет ждать у себя в кабинете». – Вирса всё так же занятая делами, казалось, даже не хотела бросить хоть взгляд в сторону гостьи. Она подошла поспешно к двери и, нагнувшись, подняла глиняный кувшин, полный воды, после чего вернулась к окну и вылила воду в медный таз. – «Умойтесь, приведите себя в порядок, и пойдем. Времени должно хватить, я думаю». – Потом она опустила в воду ладони и что-то пробормотав себе под нос, дунула на воду. Вода слегка плеснулась от её дыхания, пробежав быстрой волной, оборвавшейся у краев тазика. – «Не волнуйся, вода не отравлена!» – улыбнулась она, наконец-то подняв глаза на гостью, поняв, что та наблюдает за её действиями, не понимая, что происходит. – «Немного дала ей жизни, чтобы Вы еще больше сияли красотой».
– «Удивительно, какой ты кажешься живой, когда рядом нет твоего отца». – еле слышно произнесла Милолика и, скинув одеяло, опустила ноги вниз, сползла с кровати, подошла к медному тазу и умыла лицо, шею, руки.
– «Наверное, мы так долго выполняли приказы, что уже начали забывать, что он наш отец, и зовём его хозяин». – Вирса сразу поникла, убрав улыбку со своего лица, опустив глаза. – «Мы уже давно забыли, что значит жить по-человечески».
– «Прости». – Милолика чувствовала себя виноватой, загнанной в неловкую ситуацию, и не нашла больше других слов. Но Вирса снова улыбнулась, так, словно не было этой беседы, махнула рукой, показав, что это лишь мелочи жизни. После чего подняла платье с кровати и помогла царевне одеться и причесаться. Потратив на это меньше отложенного времени, девушки пошли в кабинет колдуна.
– «А вот и Вы. Не ждал Вас так рано!» – Зиг уже был в полной готовности, раскладывая на середине стола достаточно большой плотный лист бумаги, раскладывая книги так, чтобы края этого листа не заворачивались к центру.
– «Как говорила моя матушка, пунктуальность сродни божественности». – Милолика улыбнулась легкой, наполненной некоей благородности и уверенности улыбкой. Она сделала шаг вперед, не спуская глаз с колдуна, словно изучая каждый его жест. То, как свет с окна косой линией касается его плеча, что, преломляясь, падал на картину. Как ветерок заставляет ткань его белой рубашки плавно двигаться, иногда обрамляя часть его рук. Всё то, что могло показать достаточно неплохие подкаченные формы мужского силуэта.