– Хорошо, папа.
– А теперь иди. Я заплачу свечнику, а потом встречусь с тобой на окраине.
Она кивнула и побежала в город знакомой дорогой. В него почти никогда не приезжали новые лица.
Торн увидела окрашенную в желтый цвет пекарню и толкнула дверь. Жизнерадостный колокольчик возвестил о ее прибытии. Грузный мужчина, управляющий пекарней, ласково улыбнулся подошедшей к прилавку девочке. Она приподнялась на цыпочки и положила монеты на стол, едва выглядывая из-за поверхности.
– Что хочешь, девочка? – спросил он. – Буханку хлеба? Еще у меня есть печенье, которое мой сын сжег утром.
Торн знала, что мужчина не подразумевал ничего плохого, спрашивая о подгоревшем печенье. Обычно им с отцом не доставало монет на что-то дорогое, поэтому они брали все, что им давали.
Но сегодня все совсем по-другому. Сегодня все изменилось.
– Два ягодных пирожных, – сообщила она пекарю, улыбаясь от уха до уха.
Мужчина ответил ей заразительной улыбкой и принялся упаковывать заказ.
– Твоему отцу есть что отпраздновать?
Торн с энтузиазмом кивнула, протягивая руки к завернутым в бумагу пирожным.
– Сегодня мы сделали золото.
Пекарь замер.
– В смысле, настоящее золото? Не ту тарабарщину, которую он сделал в прошлый раз?
– Нет, – возразила Торн. – Настоящее золото. Я видела его собственными глазами.
Она глубоко вдохнула аромат выпечки, чувствуя, как текут слюнки, а затем отодвинула край бумаги, чтобы взглянуть на лакомства.
Клубнику она любила больше всего.
Пекарь тихо рассмеялся.
– Рад слышать. Ну, иди давай.
Торн помахала рукой на прощание и выскочила за дверь. Она побрела по улице, вдоль которой выстроились причудливые дома с покатыми крышами, выложенными плиткой. Их дом тоже выглядел так, вот только плитка потрескалась, краска облупилась, а лестница стонала каждый раз, когда по ней ходили.
Отец встретил ее на окраине со свертком под мышкой.
Она протянула ему пирожные.
– Я успела!
– Спасибо тебе, Торн. – Глаза отца блеснули, и он кивнул на угощение. – Почему бы нам не съесть их по дороге домой?
У нее отвисла челюсть.
– Десерт до ужина?
– Я никому не скажу, если ты тоже будешь молчать, – прошептал он.
Она хихикнула и вгрызлась в пирожное. Весь путь они преодолели очень быстро.
Солнце село, и Торн вздохнула, когда они вошли в дом. Тепло очага согревало кожу. Она даже не заметила, что замерзла. Девочка потерла рукой свой полный живот и рухнула в маленькое кресло перед камином.