МЮРИЭЛЬ. Нет.
ДЖОН. Да. И я был единственный, кто бегал достаточно быстро, чтобы тебя поймать, а потом принести назад, кричащую и брыкающуюся. Так что я вдоволь насмотрелся на твои ягодицы, исчезающие за каждым углом в коридорах этого замка.
МЮРИЭЛЬ. Пожалуйста, скажи мне, что ты все это выдумал.
ДЖОН. Я много раз держал тебя на руках, голенькую и вне себя от ярости. И должен тебе сказать, это была очаровательная пара маленьких ягодиц, с клеймом и без. Я сожалею о том, что так долго их не видел. И мне очень хочется вновь познакомиться с твоими ягодичками. Это будет встреча давних друзей.
МЮРИЭЛЬ. Господи, думаю, я это припоминаю. Теперь я даже не смогу поднять на тебя глаза.
ДЖОН. Да ладно тебе. Можешь посмотреть на мои ягодицы, если хочешь, чтобы мы были на равных. У меня больше шрамов, чем у тебя. Хочешь взглянуть?
МЮРИЭЛЬ. Достаточно того, что ты видел меня голой. Должно быть, смеялся надо мной?
ДЖОН. Я никогда не смеялся и не смеюсь над тобой, только из самых добрых побуждений, чтобы вытащить тебя из печали и отчаяния, которые ты испытываешь, и совершенно напрасно, из-за своих ягодиц. Мюриэль, послушай меня. Послушай своего старого, покрытого шрамами мужа. Разве ты не знаешь, что именно наши несовершенства делают нас такими, как мы есть? А что еще интересного можно в нас найти? Нас отличают именно наши особенности. Они складываются в нашу индивидуальную красоту. Я поцелую твою заклейменную ягодицу, и все остальные части твоего тела, и я познаю твою наготу, и восхищусь ею, и буду ее лелеять, и соединю с моей наготой. И ты забудешь эту чушь, будто ты уродлива в какой-то части своего тела. Не быть тебе уродливой, как бы ты ни старалась. В тебе восхитительная красота, дитя, и много темных и восхитительных мест в твоей душе. Я видел это в тебе с самого начала и полюбил за это. А теперь иди сюда и позволь мне тебя обнять. Иди.
(Пауза. Она подходит к нему, очень медленно, вытирая слезы, и он сажает ее себе на колени, решительно и грубовато).
МЮРИЭЛЬ. А-х-х-х-х-х-х-х.
ДЖОН. Все хорошо, любовь моя. Я не собираюсь тебя съесть. Я собираюсь тебя любить. И при удаче, а женщины могут быть такими глупыми, ты даже полюбишь меня. Собственно, если мы потеряем бдительность, можно представить себе, что нам будет очень хорошо друг с дружкой. Вот, к примеру. (