– Слушай, но ты ведь не обязательно должен считаться с моим мнением. Если тебе самому шляпа нравилась, то какая разница, что думаю про нее я? К тому же ты меня совсем не знаешь. Чего уж так сразу – и в урну!
– А я, едва тебя увидел, понял, что надо тебе верить, о чем бы ты ни взялась судить, даже если чуть перегнешь палку.
Это прозвучало уже как комплимент, если принять сказанное за чистую монету (Берта усомнилась, что хорошо расслышала последние слова, но те, кто не слишком заморачиваются такими вещами, часто охотно и изобретательно что-то додумывают). Правда, ни тон, ни манеры Эстебана не наводили на мысль о желании проявить галантность. Или он делал это опять же так старомодно, что Берта не угадала его намерений: ни один из ее приятелей, даже те, кто ухаживал за ней, даже Том, не изрек бы ничего подобного (уже начинались своенравные времена, когда хорошее воспитание почиталось позорным пятном, как и герб в семейной истории).
– Ладно, пошли, надо заняться твоей коленкой, не дай бог, попадет инфекция.
Войдя в его квартиру, Берта подумала, что с деньгами у него все не так уж и плохо. Мебель была новой (правда, кое-чего еще не хватало), а комнаты куда просторней, чем у тех немногих студентов, которые вообще могли себе позволить съемное жилье. На самом деле студенты редко снимали его в одиночку, и хорошо, если жильцов было двое, а не четверо-пятеро. В квартире Эстебана царил порядок, хотя сразу было видно, что в ней обитает холостяк, одинокий мужчина, к тому же не успевший до конца тут обосноваться. Все находилось на своих местах, все было вроде бы даже продумано, но оставалось впечатление чего-то временного. По стенам висело несколько фотографий и три-четыре афиши боя быков, на одной Берта разобрала имена, известные даже ей: Сантьяго Мартин (Эль Вити) и Грегорио Санчес. К счастью, на стенах не оказалось отрезанной и помещенной в раму бычьей головы в виде экстравагантного горельефа – похоже, головы вручают только матадорам, а не их подручным, хотя Берта мало что знала про обычаи корриды.
– Ты живешь один? – спросила она. – Вся квартира для тебя одного?
– Да, я снял ее всего несколько месяцев назад. Но в ближайшее время не смогу часто всем этим пользоваться, так как редко сижу в Мадриде, хотя денег на нее уходит чертова прорва. Ну да ладно, в последнее время я был на вольных хлебах и хорошо заработал, а ведь куда-то надо приткнуться, чтобы отдохнуть. В Америку меня никто не приглашает. А пансионы и гостиницы уже до смерти надоели.