Однако желаемый эффект все не наступал. Юрик начал беспокоиться. Что же он сделал не так? Витя бился в легкой агонии, изо рта сочилась не то пена, не то слюна. Хватая ртом воздух, он неожиданно крепко стиснул руки Юрика, тот пытался освободиться, но тщетно. Резкая боль пронзила его, казалось, разряд электричества пробежал по рукам от Витьки к Юрику. Словно освободившись, Дрягунов ослабил хватку и безвольно опустился в кресло.
Похоже все закончилось. Юрик прислушался к новым ощущениям в организме. Они ему не нравились. Какая-то темная тревога не дает до конца успокоиться нервам. Руки казались тяжелее обычного. Юрик несколько раз встряхнул их, сбрасывая темную энергию.
Уже дома, умываясь перед сном, он заметил, что в зеркале над умывальником на него смотрит не собственное отражение, а совершенно чужое безобразное лицо. Юрик лихорадочно вымыл лицо от остатков мыла, протер глаза и снова взглянул в зеркало. Ничего страшного. Только собственная испуганная физиономия.
Тьфу ты! Юрик облокотился о раковину и с облегчением сплюнул. Похоже день у него был не из легких.
ПЕРЛ ДЕВЯТЫЙ
НА позывные дверного звонка никто не ответил. Юрик потоптался некоторое время в нерешительности, затем толкнул дверь. На удивление та легко поддалась и он оказался в прихожей.
–Юра, закрой дверь на защелку и проходи. – Раздался из комнаты бесстрастный, словно сообщение диктора, голос Тишкевича.
Юрик уже ничему не удивлялся, он так и сделал, как его просили.
–Ну, принес? – Встретил его учитель приветливой улыбкой. Он сидел с оголенным по-домашнему торсом за чайным столиком, заваленным совершенно не по назначению, – кипой бумаг. Юрик впервые заметил, как слой жира свисает безобразными складками на теле великого магистра. А ведь тот еще рассказывал про свои успехи в гиревом спорте и карате. Свистел? А может возраст свое берет?
Юрик небрежным жестом бросил атлас на столик и уселся на диван.
–Так-так, что они мне тут, негодяи, приготовили? –Сразу оживился Вадим Иосифович, точь-в-точь как ребенок, получивший новую игрушку. Его внимание, как и первый раз Юрика, сразу привлекла печать в виде пентаграммы. – А это что еще за фокусы? Надо же, и руку щиплет. Нет, что-то здесь не то.– Тишкевич обернулся на книжный шкаф, на одной из дверец которого висел картонный многогранник, копия инопланетного звездолета, на котором учитель по его словам летал в пресловутый Черный Космос.– Смотри, как он реагирует на печать! Видишь?