– Мне одиннадцать будет… если доживу до осени, – весело сказал он. – Я люблю осень, осенью красиво, а из окна больницы не очень-то все это видно. Но этой осенью все будет по-другому! Я буду любоваться листвой, я буду кататься на велике… Пообещай мне, что мы с тобой обязательно слазаем вон на ту гору…
Я посмотрела туда, куда он показал.
Странно, мы с ним едва знакомы, а он ведет себя так, будто мы дружим уже сто лет, и я уже должна ему что-то обещать…
Я хотела было что-то сказать, но не успела, во двор вышла моя бабушка.
– Пашенька, вы вернулись? – удивленно спросила она.
– Вернулись, – ответил он, – нам сказали, что держать нас там уже нет смысла. А я очень рад! Никогда больше туда не поеду.
– Продолжайте бороться сами, – тихо сказала бабушка, – и молитесь, главное молитесь, ты знаешь – чудеса бывают…
Я удивленно смотрела на них, едва понимая, о чем они разговаривают, – казалось, что у них с бабушкой была какая-то тайна, о которой я даже не догадывалась.
– Баб Лен, а пока меня не было, у нас такое случилось! – вдруг радостно выкрикнул он. – У нас кошка Муська четверых котят принесла! А еще мне мама велик купила. У вас цветы красивые… а вы дадите нам? мы у себя во дворе тоже такие посадим! Баб Лен, а можно я Насте котят покажу?
Бабушка разрешила, и он схватил меня за руку и потащил за калитку. Если честно, его непосредственность немножко меня настораживала, и одновременно удивляла…
Он привел меня к себе во двор, показал котят, которые жили под телегой, рассказал о своей семье, о маме, о бабушке.
Слушать его мне было трудновато. Он взахлеб рассказывал о чем-то, потом резко переводил тему и начинал говорить о другом.
Из его сбивчивого рассказа я поняла, что он долгое время находился в больнице, что ему там было плохо, но потом его выписали домой, и теперь у него много планов на лето. Он будет купаться, загорать, ловить рыбу, и он очень-очень рад, что познакомился со мной.
Мой новый знакомый был очень странным. У меня было ощущение, что его только что выпустили из какой-то темной коробки. Он смотрел на все такими восторженными глазами!
Его удивляло и восхищало все – кошачье мяуканье, шелест листвы, облака, которые меняли свою форму…
Мальчишка за полчаса просто утомил меня. Правда, под конец, видимо устав от себя самого, он тоже как-то успокоился, а потом даже присел на бревно, затих. Такой перепад его настроения меня удивил.