– Дальше нельзя? – уточнила я.
– Можно до сосны, если на великах, сейчас увидишь.
Но до сосны в тот день мы так и не добрались. Мы дошли до конца аппендицита, как вдруг из-за поворота галдящей стайкой выскочили мальчишки на велосипедах. Они подъехали к нам и обступили плотным кольцом.
– Инкубаторские! – закричали они. – Смотрите, инкубаторские!
И пусть это было третьим новым для меня словом за сегодня, о значении его можно было легко догадаться. Собираясь гулять, мы с Дашкой оделись в одинаковые наряды. На нас были черные юбки и малиновые свитера, немного различались только колготки и высокие кроссовки. Дома это казалось прикольно, а здесь посреди пыльной дороги хотелось провалиться сквозь землю.
Мы и внешне были немного похожи, обе темноволосые и кареглазые, но мои глаза темнее Дашкиных, а кожа смуглее. Зато Дашка выше, и ее волнистые волосы можно легко уложить в любую прическу, не то что мои прямые. Я всегда ходила с косами, никакие заколки и резинки не могли удержать мои густые и тяжелые волосы, и меня спасали только ленты.
– Кукушка – в жопе пушка! – крикнул чернявый мальчишка Дашке. Он стоял облокотившись на седло темно-синего велика, на раме которого еле читались полустертые буквы «Десна».
Остальные ребята были на красных «Камах», почти всех я видела впервые, знакомым мне показался только один паренек в кепке. Кажется, он жил на соседнем участке в доме из круглых бревен, и я уже несколько раз замечала его синюю бейсболку, мелькавшую за забором.
– К-кукушка – г-гордая птица! – сказал он, слегка запинаясь, и выжидающе посмотрел на Дашку.
Она и правда стояла гордо, высоко подняв голову, и только по прищуренным глазам можно было догадаться о том, что происходило в ее душе.
– Как-то у кукушки съехала кукушка! – снова выкрикнул чернявый.
– Заткнитесь! – защищалась Дашка.
Напряжение нарастало. Насмешливые глаза мальчишек дырявили нас насквозь. Плотно составленные друг за дружкой велики преграждали путь. Тучи в небе угрожающе сгущались.
Мальчик в синей кепке подобрал несколько камешков с дороги и начал бросать по одному под ноги Дашки.
– Т-танцуй л-лезгинку! – приговаривал он, ожидая, что Дашка начнет поднимать ноги, уворачиваясь от камней. Его друзья одобрительно загудели.
Но Дашкины кроссовки не отрывались от земли, она только крепче сжимала губы и выше задирала нос. Я еще очень плохо знала ее характер и испытывала восхищение перед такой силой и бесстрашием.