НЕДЕЛЯ 4. АСЯ И ДРУГИЕ УШАСТЫЕ ФРАНЦУЗЫ
Гуляем с Асей в берёзовой роще в шесть утра. Солнышко сквозь ветки ласковое, воздух после дождя упоительный, влажный с прохладцей. Птички щебечут, порхают по аллее. И подумалось: вот он рай. Только голуби грёбаные не поют, молча чуть не в рожу пикируют. Да, я порой не сдержан в дефинициях. Зато стихи у меня моментальные, по настроению:
Прогулки с булей на природе
Сильнейший метод от тоски.
Чего тут думать – взял ошейник
В старьё оделся и иди.
Со мною что-то происходит,
Собаки кажутся красивее людей.
Как хороши, как милы эти рожи,
Как здорово иметь таких детей!
На самом деле я и людей люблю, но хороших. А собак – вcех. У меня уже пятый бульдог… Один за другим навсегда прописались в моей душе. Такое не забывается, но горечи много даже спустя годы, десятилетия после ухода… Они похоронены в лесу, вот и сейчас идём навестить. Так получилось, что три могилки рядом на одной лужайке, а четвёртая – метрах в ста на другой. Дело в том, что Жофрей Ларс (так по паспорту) ушёл за радугу в начале апреля, когда снег толстым обледенелым слоем лежал в лесу, и я не смог отыскать площадку с тремя дорогими сердцу могильными камнями, чтобы в ужасе и горе добавить четвёртый. Скрепя сердце, похоронил в другом месте, понимая, что оно где-то по соседству, хотя бы так.
Ася родом из Воронежа, отказница. Спортсменка. Недоверчивая. Попала ко мне в два года восемь месяцев. Начну по порядку.
Когда ушёл мой Ларс, всё опять рухнуло и потеряло значение, меня придавила страшная звенящая пустота. Так было не раз, таковы проводы родных бульдогов и родных людей. Ларс долго болел, я упорно лечил, стараясь поменьше думать о приближении пустоты. Когда мой мальчик ещё был бодр и носился, как заяц или белая свинка, я, отгоняя мысли о неизбежном, решил, что после его, даст бог, нескорого ухода сделаю в его память доброе дело. Раньше после ухода незабвенного четверонога, я всегда покупал щенков-преемников, продолжателей славного дела ушедших. Ларс вообще попал ко мне полуторамесячной крохой – я просил подождать, как принято, до двух с половиной месяцев, но заводчица сказала: многие готовы его купить немедленно, ей нет смысла ждать, хотя я выбрал раньше. И я забрал доверчивую кроху, выкармливал «Агушей» – кефирчиком для детей.
На этот раз решил впервые не покупать, а взять попавшего в беду и осчастливить, жить вместе счастливо в честь Ларса. Я хотел найти как всегда мальчика в Москве, но хотелось провести эту чрезвычайно волнительную операцию быстро – невыносимо ждать в пустой квартире, среди фотографий, осиротевших игрушек, ошейников и одёжек Ларсика. Существуют, надо сказать, два подхода к жизни после смерти любимца. Одни говорят, что никогда больше, уж слишком горе велико. Другие стараются скорее найти преемника и как-то облегчить утрату, считая взятого продолжением незабвенного. Сам я из вторых, но уважаю оба подхода.