У нас в институте приготовление мыла носило экспериментальный характер, но когда предполагалось использование трупов для производства мыла в широких масштабах, мне не известно. Профессор Шпаннер старался достать как можно больше трупов и вел переписку с тюрьмами и лагерями, с которыми договаривался о том, что трупы в этих местах бронируются Данцигским анатомическим институтом. Поступающие трупы в препараточной нами обривались, причем волосы сжигались, во всяком случае факты использования волос мне не известны. Точно так же, как человеческий жир, профессор Шпаннер приказал собирать человеческую кожу, которая после обезжиривания подвергалась обработке определенными химическими веществами. Производством человеческой кожи занимался старший препаратор фон Барген и сам профессор Шпаннер. Выработанная кожа складывалась в ящики и шла для специальных целей, но каких, я не знаю.
В анатомическом институте происходили конференции научного состава, и я знаю таких конференций три, но что на них обсуждалось, сказать не могу, так как я на них не присутствовал.
Записано с моих слов правильно, мне переведено на польский язык, подтверждаю.
Подпись: Мазур Зигмунд».
Остается добавить, что профессор медицины Рудольф Мария Шпаннер никогда не привлекался к суду за содеянное и умер в своей постели в 1960 году в возрасте 65 лет. Во время Нюрнбергского процесса советская сторона обвинения пыталась использовать деятельность Анатомического института в Данциге как одно из доказательств преступлений нацизма против человечества, однако не получила поддержки. Более того, за три года до смерти Рудольф Шпаннер возглавил Кельнский анатомический институт и создал там анатомический атлас, который хорошо известен специалистам и используется до сих пор. Сожалел ли профессор о том, что варил мыло из людей? Мучили ли его угрызения совести? Об этом нам ничего неизвестно.
Глава II. Действительно ли они так ужасно воняли?
Люди воняли потом и нестиранной одеждой, изо рта воняло гнилыми зубами, из их животов – луковым супом, а от тел, если они уже не были достаточно молоды, старым сыром, и кислым молоком, и онкологическими болезнями… Крестьянин вонял как и священник, ученик ремесленника – как жена мастера, воняло дворянство, и даже король вонял, как дикий зверь, а королева, как старая коза, и летом, и зимой.