– Я не виновата, не виновата… – прошептала наложница.
– Скажешь? – не отступала царица, – или я позову охрану, а они живо выбьют из тебя признание. Прежде чем ты умрёшь, испытаешь муки, гибель твоя покажется тебе единственно правильным выходом. Так облегчи́ свою участь, – женщина внимательно следила за тем как на лице наложницы, что отобрала у неё мужа, меняются эмоции, – вызвать солдат? – нетерпеливо подгоняла Кассандана.
– Нет, – проговорила Атосса, её трясло от страха, – скажу всё…
А девушка не могла оторваться от лица Хашаяра, которое теперь выражало ужас.
– Но пусть царица выйдет…
– Смеешь ещё условия ставить, – зло процедила старшая женщина, – я зову охрану…
– Царица Кассандана, – остановил Хашаяр женщину, – мать, я прошу…
– Смеешь оправдывать отравительницу? – возмутилась вдова.
– Нет, я хочу знать правду, – безапелляционно заявил молодой мужчина.
Кассандана хмыкнула, но просьбу сына исполнила. Когда дверь закрылась, Атосса зарыдала.
– Я не виновата, Хашаяр, не виновата! – закричала Атосса и кинулась в ноги мужчине, крепко обняв колени, – не виновата, он… он внушил мне, внушил мне, я пришла к тебе, но ты был с другой женщиной… – упрекнула она царевича.
– Это моя будущая жена.
– Жена… – как эхо проговорила за ним женщина, – ты хотел меня сделать ею, – горько усмехнулась.
– Я не могу пойти против воли отца и матери, Вашти – будущая царица и мать наследников династии…
– А я… я кто в твоей судьбе…
– Ты любимая женщина, покорная наложница, все твои дети были бы признаны мною и не нуждалась бы ни в чём, – он наклонился к ней и встряхнул, чтобы её блуждаюший взгляд остановился на нём, – была бы…
– Бы… – она вновь горько усмехнулась.
– Ты предала меня, – Хашаяр оставил её, оттолкнув, отходя и смотря с ужасом, как будто не веря, – кто передал амфору с вином?
Атосса молчала.
– Значит, тебя казнят, женщина, – жёстко проговорил Хашаяр.
По лицу Атоссы побежали слёзы.
– Ты предатель, ты так легко лёг в кровать с этой женщиной, – сокрушённо прошептала та.
– Как и ты к Курушу, я умирал каждый вечер, представляя, что мой отец… – царевич отвёл лицо, – но вот это, – указал на труп, – так даже звери не поступают. Говори, кто дал тебе отравленное вино?