В свои тридцать восемь он выглядел просто идеально: поджарое рельефное тело, правильные черты лица, литые мышцы. Виной ли тому его инопланетное происхождение или военная специфика, было неважно. Мне нравилось то, что я видела под собой. А мне… Тряхнув головой, я отбросила подобного рода мысли куда подальше. Между нами, двенадцать лет разницы. Возможно, для него это был миг, а для меня едва ли не четверть жизни, отпущенная богами. Так есть ли шанс у нас двоих быть вместе? Космический принц, герой войны, первый красавец вселенной и заурядная секретарь-референт? Это даже не смешно. Это настолько же далеко, как мой мир от его родной планеты.
Резко перевернувшись, он подмял меня под себя. Его удивительные глаза уже чуть затуманились поволокой возбуждения, выдавая вскипающую лаву страстей. Обхватив его торс ногами, я выгнулась, стараясь усилить контакт. Одежда немного мешала, но сейчас это не имело значения. Словно разряды молний, по коже пробегали вспышки наслаждения в тех местах, где губы оставляли багровые отметины. Я сама, словно потерянная травинка в бушующем потоке, тянулась к нему. Но где бы я ни касалась, он не терял самообладания и уверенно смотрел на меня, задумчиво кусая губы. Приподнявшись надо мной, он усмехнулся чему-то непонятному и резко стащил одежду сначала с себя, а затем и с меня. Усмехнувшись, я прошлась по этому божеству голодным взглядом. Это было выше всяких похвал и ожиданий. Он просто совершенство!
Жарко выдохнув на давно уже напряжённый сосок, Алграс втянул его в рот и очертил кончиком безумно горячего языка. Лаская один, второй перебирал в пальцах и играл, словно изучая и пробуя на вкус. Я умоляюще всхлипнула, царапнув широкие плечи ноготками с давно попорченным маникюром, картошка, будь она неладна. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, когда медленно, прочерчивая языком влажную дорожку, он спустился до гостеприимно раздвинутых ног и прошёлся по напряжённому естеству. Меня буквально подкинуло над постелью. Застонав в голос, я постаралась отрешиться от мыслей о том, что это слишком сладко, чтобы быть его первым разом с человеческой женщиной.
Прогибаясь в спине, я стонала и молила его о близости, которая должна была стать моей самой горячей и постыдной тайной из всех возможных. Его ствол был немного крупнее, чем у всех моих предыдущих любовников, и когда напрягшаяся головка прижалась ко входу, я сама дёрнулась вперёд. У меня не было сил ждать, я больше не могла мириться с тем, как медленно все происходило. Протестующе застонав, когда он отстранился, на миг вскидывая на меня очи, я резко перевернула его на постели и сама села верхом, пропуская пульсирующую плоть до упора. Это ощущение заполненности вырвало у меня вскрик наслаждения.