– Да… стой же… ты… – протянув руку, музыкант почти царапнул ногтями по родным, дорогим сердцу струнам.
Но он так и не смог схватить гитару. Уна обречённо уплывала прочь. Жёлтые фонарики испуганно мелькнули из-за грифа. Кто-то позади сердито закричал. Взвыла сирена. Анте рванул вперёд со всех ног, перескочил через ограждение следом за девочкой, а потом обнаружил, что бежит прямо по воздуху…
Всю жизнь он считал, что не боится ничего. А оказалось, боится высоты. И оказалось это ровно тогда, когда ему ни за что на свете нельзя было этой высоты бояться.
Лязг и грохот слились в далёкое урчание. Гигантский город превратился в миниатюрный часовой механизм под его ногами, и у Анте, стоящего в пустоте неба, затряслись поджилки.
Помогите, – подумал Анте.
– Не шевелись, – словно бы ответила ему девочка-Фенёк.
В этот момент мимо его уха просвистел поток пламени. Анте решил, что остался без волос. А ещё ему очень захотелось жить.
– Что… я-где… чёрт-взьми?! – брякнул он в ужасе.
Вместо ответа глаза-фонарики красноречиво указали вниз. Они оба стояли на стекле, летящем по воздуху мало кому ведомым путём. А снизу, почти неразличимый на такой высоте, в них целился взвод стрелков. Кому Анте успел насолить, он не знал.
Вдруг девочка стремительно засеменила вдаль по стеклу.
– Стой!..
– Не отставай ни на шаг.
…
– Ни на шаг.
Он поспешил следом, чтоб чудом преодолеть стеклянный мост, нырнуть в очередной лабиринт домов, оказаться на старой крыше, в подвале, прокатиться с горки до мусорной кучи посреди площади, и наконец очутиться у старого заплесневевшего переулка на берегу великолепной мраморной набережной. Сирена всё не смолкала, но едва за ними закрылась тяжёлая, обитая сталью дверь жилища, стало тихо и спокойно.
Это была не совсем тишина. Из плотного, урчащего моторчиками гула послышался недоверчивый женский голос:
– Мелочь, это ты? Где запропастилась? – а потом шёпот: – Почему две пары?..
– Всё па-а-ад контролем. Я тебе кое-что принесла! – хихикнула девочка, и не успел Анте опомниться, как его драгоценная гитара опять побежала прямо через коридор – туда, откуда лился тусклый оранжевый свет.
"Это моя гитара!.." – хотел, было, возмутиться он, но тут комната затряслась и, возможно, даже, задвигалась…
Анте поспешил сесть на пол. Вовремя, потому что нога разболелась пуще прежнего. Но и девочка-фенёк остановилась, и крепко ухватилась за поручень, торчащий из стены.