Запечатывая конверт, она всегда представляла, как тонкие ухоженные пальцы Виктора проводят по шероховатой бумаге, и он с бережной нетерпеливостью распечатывает его, боясь порвать бумагу. Ей чудилось, как он вдыхает аромат чернил, чуть прикасаясь к написанным словам губами, и только потом, замерев на мгновение, начинает читать.
Позволив себе эту минутную мечту, Лилия встала из-за стола и начала тщательно собираться перед выходом на улицу.
Для начала она приняла душ и сделала высокую укладку в стиле пятидесятых годов. Затем подвела брови, накрасила ресницы и добавила чуть румян на щёки, чтоб не казаться бледной.
Выбор одежды занимал немало времени, хотя весь её гардероб состоял в основном из классических костюмов в пастельных тонах. Её особой страстью были шерстяные свитера цвета слоновой кости и футболки из хлопка. В целом стиль молодой женщины можно было назвать элегантным и женственным. Она не следовала современной моде, но в её шкафу можно было встретить потёртые джинсы, к которым прилагалась красная кофта с широким вырезом. Но эту яркую вещь девушка надевала исключительно дома, считая, что она слишком сексуальна, чтобы надевать её на работу.
Откровенно говоря, Лилия смотрелась органично в безупречно отглаженной одежде классического стиля, которая, несомненно, была ей к лицу и дополняла образ нежно-печальной барышни из интеллигентной семьи.
После неторопливых сборов Лиля положила конверт в небольшую сумочку на тонком ремешке, накинула на плечи бежевое лёгкое пальто и вышла на улицу.
Закрыв дверь на два замка она легко спускалась по лестнице, довольная, что не встретила своего нового, недавно въехавшего, молодого соседа, который уже успел доставить ей некоторые беспокойства, её глаза светились от радости, а на губах то и дело мелькала улыбка.
***
Илларион, мужчина тридцати лет, работал на почте в отделе писем уже больше года. Его полностью устраивало это место и в его планы даже не входило что-то менять в своей жизни. Ему нравилось размеренное спокойствие почтового отделения и его атмосфера. Специфический запах документов и бумаг наводил на глубокие размышления, а эхо голосов, проносившееся по залам сосредоточенным шёпотом, создавало впечатления серьёзности и важности. Он обожал держать в руках чужие письма и представлять себе жизнь и планы посторонних людей.