«Костян, ну всё, мы выдвигаемся, у тебя домофон стоит? Если чё – будь готов по-быстрому открыть. Мы с Ангелиной чуть пораньше придём, парни малёх задержатся».
«Костян, ау, ты тут?»
«Костян, мы выходим щас, чё, всё в силе?»
«Ладно короче, напиши, как сможешь. Как напишешь – мы стартуем».
Ну и что? Что я мог на это ответить? Да всё что угодно, наверное: никто не заставлял меня писать что-то определённое. Мы – это всегда мы, а не кто-то другой, кто заставляет нас что-то делать, и договариваемся мы в любом случае прежде всего с самими собой, потому что с собой договориться всегда проще. Если нам трудно выйти из какого-то положения или в принципе комфортно из него не выходить, мы соглашаемся сами с собой, что, мол, да, тут нас, конечно, оставили без вариантов, тут уж нас загнали в угол, ничего не поделаешь. И делаем то, что от нас хотят, потому что мы сами этого хотим, но в этом себе никогда не признаемся. Ведь гораздо проще сбросить ответственность за себя и за свои решения на кого-то другого: он меня заставил, он меня вынудил, он не оставил мне выбора. Так и живём.
«Да, давайте, я жду», – ответил я и оттолкнулся от компьютерного стола так сильно, что колёсики кресла отвезли меня на другой конец комнаты.
Прошло не больше получаса, как домофон зазвонил. Я не стал спрашивать, кто там – не стал вообще ничего говорить, – просто снял трубку и нажал на кнопку. Затем я прильнул к глазку на входной двери и стал ждать, пока на лестничной клетке покажутся мои первые гости. Первыми пришли Аркадий с Ангелиной. Мы обменялись приветствиями, рукопожатиями и всем таким прочим, а затем прошли на кухню, чтобы продолжить разговор там.
– Значит, напрямую в Радугу не получилось? – спросил я.
– Не, мы решили, что так оно вернее будет. С остановкой в смысле, – ответил Аркадий.
– А что остальные?
– Щас будут скоро. Должны. Юрец-то вообще далеко живёт: в частном секторе, чуть ли не у леса у самого. А Паха – он там, как в школу идти и ещё чуть дальше по улице короче. Он первее подтянется, я думаю.
Мы ещё долго сидели на кухне и говорили о всяком. В основном – о пережитом и о том, как сложилась судьба наших близких в это непростое время. Я рассказал свою историю, ребята – свою. Ничего хорошего. Отец Аркадия в позапрошлую среду уехал в командировку в столицу. Связь с ним он потерял тридцатого июля – на второй день. С матерью он потерял связь ещё лет пять назад, когда она ушла из семьи, и больше он её не видел. Ангелина же напротив – жила с матерью и хотела, чтобы это так и оставалось, поэтому-то и направлялась в Радугу в сопровождении Аркадия. Плюс, из её рассказов, которые, в свою очередь, представляли собой пересказ слов её родителя, Радуга и впрямь представлялась отличным местом для того, чтобы переждать конец света. Много пищи и питья, не так много людей вокруг, в шаговой доступности – все блага цивилизации. Даже на случай отключения электричества в Радуге были резервные генераторы, топливо для которых можно было бы сливать из оставленных на парковке автомобилей. Не бог весть что, но хватило бы на какое-то время для того, чтобы поддерживать привычный уровень жизни. Плюс, хозяйственный магазин, аптеки, отделы бытовой химии, электроники и всего, что только может пригодиться. Если бы наш район на отшибе был страной, Радуга была бы её столицей.