Беру из шкафа черное облегающее платье лапшу, которое мне ниже колен и массивные ботинки. Быстро одеваюсь, чтобы не злить отца своим ожиданием и спускаюсь к завтраку. Все семейство за столом. Алекс замечает меня на лестнице и его взгляд сразу устремляется в тарелку, наверное чувство вины все еще не покидает его, но я не злюсь на брата. Зная его жестоких одноклассников, случай с телефоном их рук дело. Нужно будет поговорить с ним, а еще лучше узнать кто именно из его класса причастен к этому.
– Всем доброе утро, – говорю, опускаюсь на свободный стул.
– Стефания, я надеюсь то что произошло вчера, больше не повторится! – произносит отец не отводят глаз от утренней газеты. У него каждый день один и тот же ритуал. Перед завтраком ознакомится с ежедневными новостями и пока газета не дочитана и не убрана со стола, никто из нас к еде не прикасается. – Ты станешь внимательнее и рассудительнее. Перестанешь так безответственно относится к вещам! Я не допущу чтобы в моей семье было такое неуважение! Ремонт телефона будь добра оплати сама, ты ведь у нас теперь работаешь! Можешь себе позволить, – его голос, как яд распространяется по комнате и мне кажется что я не выдержу. Внутри все кипит, ураган слов готов вылететь в ответ. Он не имеет права так говорить обо мне.
Но я молчу. Впиваюсь пальцами в ладонь и чувствую резкую боль. Смотря на руку замечаю кровь. Вот во что может вылиться моя ярость, и удержание эмоций, но я все равно молчу, даже когда на ладони остаются кровавые следы от ногтей. Мне становится легче. Душевная боль плавно переходит в физическую.
– Стефания, ты меня поняла? – резко вскрикивает отец швыряя газету на стол. – Почему я должен распинаться перед тобой, а в ответ слышать тишину? – его кулак приземляется на стол и от стука разливается чашка с кофе, заливая белоснежную скатерть коричневым пятном.
– Эллис, убери это! Или ты хочешь чтобы мой новый костюм отправился в мусорку? – он выходит из-за стола и мама сразу бросается за тряпкой на кухню.
– Я услышала, – отвечаю не смотря в его сторону. Надеюсь мои слова звучат убедительно, потому что в моем голосе только одно отвращение, которое готово литься через край.
– Буду очень верить, что ты правда поняла! А не пропустила все мимо ушей, как всегда, – наши взгляды с отцом встречаются и я вижу как он весь покраснел от злости. Неужели можно так ненавидеть собственное дитя? Ты взрослый человек и принял решение завести ребенка. Но сейчас я вижу в нем полное сожаление о том самом принятом решение, девятнадцать лет назад. Родителей не выбирают, но лучшего бы я росла совсем без него.