Меня уже не смущали уколы или различные болезни и травмы. Иногда пыталась угадать диагноз, правда ни разу не попав в точку. Даже в гинекологическом отделении побывала. Было забавно. Такого там насмотрелась, что на всю жизнь хватит! В общем, туда я пока ни ногой.
Как-то раз, я бродила по коридору, загруженная своими мыслями. Не знаю, если честно, сколько прошло времени после аварии, какой день недели, сколько сейчас времени. Это все потеряло смысл для меня.
– Ну, привет!
Ваня стоял около дверного проема своей палаты и опирался о косяк, сложив руки у груди, словно поджидал меня.
Мой рот сам открылся от удивления. Хорошо, что парень этого не видел. Или видел?
– Ты перестала меня навещать? А ничего, что я торчу здесь только из-за тебя!
Проходившие мимо люди стали на него бросать косые взгляды.
– Вань, ты сам с собой разговариваешь.
Видимо его посетила та же мысль.
– Пошли, – сказал он, запрыгав на одной ноге обратно в комнату. Еще бы руки к груди поджал, походил бы на кенгуру.
– Больше так не делай, ладно? Я хочу быть уверен, что с тобой все в порядке, – произнося это, он смотрел куда-то в одну точку. Видимо с конкретным местом на стене разговаривал. Мимо меня. Значит, для него я не видима.
– Прости, – произнесла я виновато, встав на то место, куда он смотрел. Хотелось почувствовать его взгляд, но, не смотря на то, что направлен он был в мою сторону, я понимала, что он не замечал меня. Было непривычно находиться рядом с Ваней. Именно потому, что он стоял, а не лежал или сидел. Если бы я приблизилась, уперлась бы носом ему в ключицу. Не думала, что он настолько выше меня.
Мне и в голову не пришло, что парень тоже переживает. Зациклилась на себе, не подумав о его чувствах. Он все время прыгал по комнате, бурча себе под нос, что ему нечем заняться. Со мной разговаривал? Или, в принципе, молчать не мог? Но, на самом деле, мне было сложно представить его за каким-то монотонным занятием. Даже болтая по телефону, довольно часто кстати, он не сидел на месте. Либо расхаживал по комнате, либо что-нибудь теребил в руках, параллельно занимаясь еще чем-нибудь. Как будто старался сделать как можно больше дел.
Когда мы познакомились, он не мог дождаться того момента, когда его выпишут, ведь столько времени сидеть в четырех стенах для него каторга. Тогда ему пророчили долгое пребывание в больнице и последующее отлеживание дома. Но, он действительно, очень быстро шел на поправку. Даже я, не бум-бум во врачебных делах, заметила это. Мне казалось, что его уже можно было выписывать. Да и врачи об этом поговаривали. Ваня при первой же возможности сбежал бы отсюда, но он не спешил. Возможно, этому причиной была я.