А еще он выглядит нелепо в этой кабинке, потому что точно миллиардер, который за всю свою жизнь ни разу не ступал ногой на роллердром. Я уверена, если он и ходит с женщинами на свидания, то катает их на яхте или возит в Черногорию, а не на дешевый роллердром поесть пиццы и выпить пива. Последнее скорее моя реальность, и это нормально. Я имею в виду… Поездки в Черногорию вовсе не так ужасны, это просто не моя лига.
– Чем я могу вам помочь? – спрашиваю я, садясь напротив него.
Мистер Грант молчит, и до меня доходит, что он собирается поговорить о чем-то, что может быть слегка неловким. Боюсь, что речь пойдет о том, что произошло вчера. Особенно после всего того, что я видела на его сайте.
Я быстро избавляю его от неловкости.
– Если это о вчерашнем дне, то все в порядке. Вам не нужно ничего говорить. Я не обиделась.
– Нет, не об этом, – отвечает он. – По крайней мере, не совсем.
– Тогда о Бо?
Он тут же навостряет уши, и, кажется, наш разговор резко уходит влево, как только речь заходит о его сыне.
– Вы общались с ним?
Мои плечи опускаются, я сжимаю губы.
– Мистер Грант, я говорила вам. Мы расстались. Я больше не желаю иметь дела с Бо…
Наверно, это слишком резкое заявление с моей стороны, но он должен понять, что Бо ушел из моей жизни навсегда. Я больше не могу быть спасательным кругом для его сына.
В нем как будто что-то сдувается. Мистер Грант хмурит брови и откидывается на спинку кресла. А затем говорит так, словно срывает лейкопластырь.
– Мисс Андервуд, я хотел бы предложить вам работу.
На долю секунды меня переполняет волнение. Работа? Настоящая высокооплачиваемая серьезная работа? Что-то, что я могла бы включить в резюме? Больше никаких корн-догов или антибактериального спрея для обуви?
Затем я вспоминаю, что обнаружила прошлой ночью, что, по мнению мистера Гранта, я делала в его кабинете, и мои щеки заливает жар.
– Ой…
Он откашливается.
– Это работа секретаря, мисс Андервуд. Обычная секретарская работа.
– Понятно, – стараюсь не смотреть ему в глаза. – Значит…
Воцаряется долгое неловкое молчание.
– Есть вопросы?
– На этой работе не придется… стоять на коленях?
В уголках его рта играет намек на улыбку.
– Никакого стояния на коленях. В основном бумажная работа.
Я прочищаю горло и продолжаю смотреть на стены, на роллердром, на катающихся… буквально на что угодно, только не на красивого, импозантного мужчину по другую сторону стола. Он скрещивает руки, нахмурив брови.