Раз я так легко простила измену, то о какой любви может идти речь?
А потом я узнала, что беременна. И пути назад не было.
Во время свадьбы я стояла и молилась, чтобы вот-вот открылась дверь церкви и сюда на мотоцикле ворвался Райан Рейнольдс, кричащий, что он возражает против нашего союза. Райан бы слез с железного коня и подошел бы ко мне. Он бы взял меня за руки, шепча что-то о том, что они с Блейк Лайвли развелись и он хочет быть только со мной. Из моих глаз бы потекли слезы счастья, а затем он голосом Джаггернаута[16] из второй части «Дэдпула» спросил бы:
– Ну что, разнесем тут все к хренам?[17]
А я бы закивала и прокричала голосом Файерфиста[18]:
– «Разнесем тут все к хренам» – мое второе официальное имя![19]
И мы с ним вместе умчали бы на его мотоцикле подальше от этого мудилы Рика Шоу.
Но Райан так и не приехал.
Теперь вы понимаете, почему я больше не посещаю церковь?
Иисус не услышал меня, когда был мне так нужен.
– Джессика, нет ничего важнее семьи, – тем временем продолжает мама.
Тяжело вздыхаю:
– Да, семьи, в которой люди любят друг друга, а не едва терпят.
– Но вы казались такими счастливыми.
– На людях – да, мама! Но на самом деле мы не были счастливы. Ни одного дня. Почему ты просто не можешь этого понять?
Мама с самого детства внушала нам с Ридом, как важно найти свою вторую половинку и обрести счастье. Будто каждый из нас сам по себе ничего не представляет. Это какой-то абсурд, вам так не кажется?
Счастье не в том, чтобы найти свою половинку. Оно в том, чтобы полюбить себя.
– Я прошу, просто прекрати. Перестань. Я очень тебя люблю, но с меня хватит! С каких это пор, для того чтобы быть счастливым, нужен кто-то? Я хочу быть счастливой. С самой собой. Мне хочется любить СЕБЯ!
И я бросаю трубку.
«Очень по-взрослому», – скажете вы.
«Я устала от ее вечных осуждений», – скажу я.
Jonny Craig – Burning Pages
Тиджей
Вытаскиваю ушной монитор и, опустив руку с микрофоном, окидываю взглядом «Блу Хаус Бостон». Большое пространство озаряет лишь приглушенный фиолетовый свет софитов над сценой, танцпол перед которой переполнен людьми. Крики фанатов раздаются со всех сторон. Они скандируют мое имя и визжат так громко, что могут посоревноваться в децибелах с извержением вулкана Кракатау.
Шумно выдохнув, устало закрываю глаза. Обычно выступление – это настоящая магия для любого музыканта. Но вот я провел на сцене почти два часа, а у меня внутри нет ровным счетом ничего. Я не чувствую ни радости, ни возбуждения. И я сейчас не про сексуальное. А про то чувство, когда тебя трясет от адреналина.