– Он кто, шахматист?
– Он один из магнатов арт-рынка. По плану Филиппа мы должны выстрелить в Лондоне через полгода, или немного раньше. Вначале в галерее Филиппа. Потом несколько музейных выставок. К этому времени тебе надо подтянуть английский.
– Никола Рейш будет стараться. Он будет землю рыть!
– И еще. Придется много улыбаться. Если часть зубов отсутствует, это заметно, это не годится. Публичному человеку нужны все зубы. Есть хороший доктор…
– Филипп обо всем договорился?
– Этот доктор – приятель Зарайского, коллекционер, собирает современную живопись. У него своя клиника в Израиле и еще в Греции. Он все сделает.
Туманный Альбион. В Лондоне всегда дождь. Привычный образ английского джентльмена неотделим от черного зонта. И все такое прочее. Конечно, это полная чепуха. Каждый раз, когда Филипп прилетал в Лондон, погода, как и на этот раз, была вполне комфортной. В Хитроу его никто не встретил, хотя Шон пообещал. Хорошо, что Филипп привез только два самых маленьких подрамника, две картины Николы Рейша, чтобы показать их партнеру. Пакет с картинами и сумка – вот и весь багаж. У Филиппа была квартира в тихом квартале западного Лондона, но он не стал заезжать домой, направился прямиком в галерею; на 33 процента это его собственная галерея, все остальные проценты принадлежат Шону. Тот вытащил из-за стола свою громадную тушу, сделал несколько шагов навстречу Филиппу и осторожно, чтобы не придавить, обнял за плечи. Немалое, надо сказать, достижение, если представить, сколько весит Шон и каких усилий стоит ему малейшее движенье.
– Тебе пришлось ехать на такси, не бзди, я оплачу, – пророкотал Шон, – ха-ха-ха! Шучу, конечно. Представляешь, послал встретить тебя Джейсона, так этот придурок вмазался в аварию, расхерачил вторую уже мою тачку за неделю. Ну, показывай, что там за еботень ты привез папочке Шону.
Голос у него был грубоватый, и к тому же он нарочито использовал самые грубые выражения, как бы подчеркивая этим свое шотландское происхождение.
Филипп осторожно вынул подрамники из пакета. На первой картине Николы нечто, напоминающее троллейбус, закручивалось мощными цветными вихрями, на второй – среди ярких красно-желтых клякс полз черный жучок, изображенный с фотографической точностью – филигранный натуралистический рисунок в стиле прошлых веков; рядом с ним был прилеплен точно такой же засушенный экземпляр, выпирающий из плоскости холста хитиновым горбиком.