Слуги выслушали ее пожелания со слезами на глазах.
– Мы все поняли, госпожа.
Виктория скинула манто, крытое турецким дамастом, бросила его на кресло, а сама опустилась в другое.
– Что с моим багажом? Прибудет он или нет?
– Прибудет, госпожа. Непременно.
– Непременно и немедленно, иначе разгоню вас всех. Я столько времени ехала сюда, холод собачий! Хочу переодеться, где моя горничная?
– Едет вместе со свитой, госпожа, вот-вот прибудет…
– Вот-вот? Пошли все вон отсюда! Быстрей, пока я добрая!
Горничная влетела, задыхаясь, спешила из последних сил и тоже получила пощечину. Викторию вскоре переодели в тафту сливочного цвета, который, по ее мнению, соответствовал послеобеденному времени. Затем она приказала готовить свадебный наряд.
– Необыкновенный! Феноменальный! Чтоб великая мода Иса наконец заблистала при дворе!
Пока длились приготовления, она решила кое-кого навестить. Виктория плохо знала дворец, и приказала свите сопровождать ее. По дороге она щедро делилась своим мнением, отдавала распоряжения, указывала, где и что необходимо переменить. В каждой нише она видела собственный бюст, в каждый барельеф пусть вплетается ее герб, ее инициалы должны смотреть с замкового камня свода, ее портреты – украшать витражи, атлас заменит повсюду шерсть, золото – бронзу, и на каждом окне должен висеть лорнет, чтобы любоваться садом, не замочив ног. С самого детства Виктория мечтала побывать во дворце, о котором слышала столько рассказов. И вот теперь она в нем хозяйка, и каждый камень должен воспевать ее.
Подойдя к дубовой двери, Виктория остановилась. Эта комната ей знакома, отвратительные воспоминания! Здесь ее унизили, раздели, нашли у нее вшей. Здесь Тибо заставил ее подписать письмо, которое едва не погубило Жакара. Нет, никогда! Никогда больше она не встанет на колени ни перед кем! Все начнется с чистой страницы! Виктория распахнула дверь.
Эма сидела, выпрямившись, на единственном стуле, устремив взгляд в окно, закрытое ставнями. Ей было безразлично, кто вошел в комнату.
– Эма Беатрис Эхея Казареи! Встать!
Эма не шелохнулась.
– Поднимайся!
– Завтра, может быть, я тебе подчинюсь, – сказала Эма окну. – Но пока что ты не королева.
Виктория побелела от ярости. Что она могла сделать? Ни один волосок, ни одна нелепая кудряшка не должны упасть с головы этой женщины, так распорядился Жакар.