– Она рабыня, она отказала мне! – визжит он. – Ты нарушил закон! А она получит свое!.. Я все равно возьму ее! Она поплатится! Я заставлю ее корячиться и выть от боли!..
– Так, возьми ее сейчас,– тихо говорит Калед, – возьми свое… если сможешь.
– Ты поплатишься за это, поплатишься, грязный ублюдок! Твоя мать была такой же шлюхой, подлое исчадье Фермы! – брызжа слюной, кричит незнакомец.
Виски Каледа холодеют, он весь напрягается перед прыжком, холодно рассчитывает привычный удар в висок, но не успевает. Незнакомец быстро, приседая, поворачивается и начинает убегать. Он делает это так стремительно и проворно, что пытаться догнать его не имеет смысла. Калед знает, что еще сегодня до вечера этот человек будет найден и ответит за свои слова. Так, к чему спешить?
– Подними свою повязку и прикройся, – говорит он рабыне.
– Ты не хочешь меня? – тихо спрашивает его женщина.
Голос у нее низкий, чуть хрипловатый. Акцент, с которым говорят уроженцы Халибу, привносит в него бархатистые переливы.
Калед усмехается.
– Как тебя звать?
– Астия.
– Из дома Ховейнов?
Она молча кивнула, закрепляя на бедрах повязку.
Калед долго смотрит на нее.
– А… лет, сколько тебе лет?
– Я не знаю.
– Ты знала своих родителей?
– Только мать.
– Попала в рабство еще ребенком?
– Да… Меня забрали на Ферму… Я приглянулась евнухам, меня не стали продавать. Но лучше бы продали сразу.
Калед кивает.
– Хорошо. Дом твоего хозяина недалеко. Иди. И скажи Зуни Ховейну, чтобы вечером привел тебя к Каледу а-Фарро. Пусть подумает и назначит цену. Я не буду торговаться, он знает. Ступай.
Астия подобрала свою ношу и как-то странно улыбнулась Калед.
– Я ведь, действительно, нарушила закон.
– Я знаю. И твой хозяин должен наказать тебя. Но я уже предложил ему сделку. Ты ведь передашь своему хозяину, что тебя хочет купить Калед а-Фарро? Теперь он уже не может наказывать тебя… Нельзя портить товар перед продажей, это принесет ему убыток, цена на тебя может упасть. А я не могу наказывать тебя, – когда куплю, – потому что ты еще не была моей собственностью… Не была ею, когда совершала свой проступок.
Астия улыбнулась еще шире.
– Ты добр, мой будущий хозяин… А… Если Зуни не захочет продавать меня?
Калед пожал пречами.
– У него нет выбора.
– Я слышала о тебе, – тихо проговорила Астия.
– Тогда ты знаешь, что Зуни никогда не откажет мне.