– Точно нет. Они уже забыли мое лицо. Я специально выбирала мужчин определенного типа – такие всех девочек считают одинаковыми и взаимозаменяемыми.
Хизер посмотрела на меня с сомнением, но мы обе понимали, что не имеет значения, права ли я.
– Все равно я, скорее всего, не буду с ними встречаться, – сказала она. – Родителям нужны визитки только как доказательство, что я не совсем безнадежна. Какая разница, что я буду с ними делать дальше. По-любому поступлю в Принстон, и все это знают.
– А ты туда хочешь? – спросила я.
– Неважно, куда я хочу. Это неизбежно. На двух зданиях университетского комплекса висят таблички с моим именем.
– Здания-то хоть хорошие?
– Спортивный и гимнастический залы, – скривилась она.
– Какое отношение богатые люди имеют к спортзалам?
– Это единственные здания, на которых еще можно размещать именные таблички, – объяснила Хизер. – На библиотеке было бы лучше, конечно.
– Ну хотя бы не на общежитии. – Я попыталась утешить ее. – Представляешь: грязные продавленные матрасы, старые трубы, следы рвоты.
– И не на столовой, – сказала Хизер. – Кому это понравится? – Она посмотрела на визитки, затем на мое отражение в зеркале. – Как тебе удается завязать разговор с незнакомцами? Со стороны кажется, что для тебя это так просто.
– Мой папа всегда говорил, что существует бесконечное количество способов втереться в доверие, но три самых надежных – насмешить, сделать комплимент и засыпать вопросами.
При упоминании о моем отце она сразу притихла. Ну конечно. Иногда я забывала, что так происходит всегда.
– Еще хорошо прикинуться кем-нибудь другим, – добавила я.
– У тебя очень здорово получается, – сказала Хизер, доставая мобильный.
Через мгновение мой телефон завибрировал – пришла оплата.
– Спасибо, – сказала я.
– Это мне надо тебя благодарить, – ответила она, пряча визитки в карман. – Теперь отец отцепится от меня на несколько недель.
– Пусть назовет твоим именем какой-нибудь научный факультет.
Хизер слабо улыбнулась и выскользнула за дверь.
Я выждала немного, затем вернулась в битком набитый зал, схватила канапе со стола и вышла на улицу. Моросил дождь, в дымке огни фонарей казались расплывчатыми желтыми шарами. Школа Святого Франциска напоминала сейчас старинный монастырь, чьи тяжеловесные каменные строения должны были вызывать благоговение и трепет.