Убедившись, что крёстная уснула, Дина снова вскарабкалась на крышу.
Люда проснулась в ужасном предчувствии, словно ей приснился кошмарный сон. Подумав о племяннице, она мигом ворвалась в её «сказочное пространство». К сожалению, спаленка оказалась пуста.
– Где же моя Диночка? – Людмила Игоревна приготовилась к рыданию.
Сквозь собственный плач, она вспомнила, что крестница питает особую любовь к голубям, поэтому выбежала во двор.
Через пару секунд женщина была потрясена: Дина безжизненно лежала на траве, а рядом валялась старая лестница.
– Моя хорошая, как же так? Зачем ты полезла наверх? – причитала крёстная.
Она тихонько трясла обмякшее тело девушки, но данный способ привести пострадавшую в чувство оказался безнадёжен.
– Очнись, милая! – вопила тётушка.
Из окна противоположного дома высунулись головы пожилых соседей, которые со злорадством произнесли:
– Опять недоглядела! За дитём смотреть надо, Людка!
– Верно вы заметили, поэтому не проглядите своих, осуждая посторонних людей!
– Она насмехается! Старая швабра!
Находясь в эпицентре спора с соседкой, Людмила не заметила, как Дина открыла глаза:
– Тётя, помоги подняться.
Людмила Игоревна повернула голову и радостно воскликнула:
– Моя деточка! Что ты сказала?
– Помоги мне встать.
Соседи хмыкнули, захлопывая ставни, а Люда подала обе руки своей «облачной» девочке.
– С кем ты ругалась?
– Я не ругалась родная. Тебе, видимо, послышалось.
– Я совсем не почувствовала боли, ведь трава такая мягонькая.
Людмила забеспокоилась:
– Нужно вызвать доктора. Я отправлюсь за ним в больницу.
Покровкина не имела телефона, поэтому позвонить врачу не представлялось возможным.
– Не нужно, ведь я чувствую себя превосходно.
– Хорошо, но пообещай, что сейчас ты хорошенько выспишься в своей комнатке.
– Обещаю, ваше величество, – Дина крепко обняла своего «ангела-хранителя».
Семейство Бархадонских устроили чаепитие, приправленное разговорами на разные темы. Внезапно Роман коснулся вчерашнего инцидента:
– Извините, что затрагиваю чьи-то струны души, но, мама, терпеть хамство в нашем доме я не собираюсь.
– Антонина вопросительно поглядела на сына:
– А кто тебе нахамил?
– Прислуга. Она нагло опаздывает и смело высказывается на мой счёт.
– Ты преувеличиваешь, братец, – вмешался Юлий.
– А ты замолчи, ведь не на тебя вчера вылилось десять порций грязи!