Больше они с призраком не
говорили, потому как дворецкий всегда был не разговорчив, а Гриша
просто погрузился в свои мысли. Спустя двадцать минут лимузин
въехал в Сочи, а еще через минуту езды по улицам этого красивого
города был припаркован Леонидом Афанасьевичем на парковке у
морского вокзала.
Машин и людей, точнее
магов, выходящих из них, была тьма-тьмущая. Будущие ученики и их
родители, провожавшие своих юных чад в свободное плавание (в прямом
смысле, не так же просто они все сейчас находились в порту). Кто-то
даже умудрился приехать на карете, которая сейчас ютилась в тени
здания, называвшегося Морским вокзалом. Здание было красивым, но у
Гриши настроение было не ахти, поэтому на чудо архитектуры и магии
земли он не обратил ровным счетом никакого внимания.
Спустя полчаса толкотни,
погрузки всего багажа, проверки документов и прочей не слишком
интересной фигни, ученики были проведены по трапу на корабль,
носящий название «Победа», на котором они доплывут до острова, на
котором находилась школа Чухры-Мухры.
На корабле был короткий
инструктаж от обслуживающих его призраков, таких же прозрачных и
безучастных, как дворецкий Хвостовых. Они монотонно говорили о том,
да о сем, а потом повселялись в швабры да разную утварь и
продолжили работу. Если кратко, то будущим ученикам сказали, мол,
делайте что хотите, лишь бы не по частям на остров приплыли. Многих
(особеннокриминального вида) пассажиров эта новость обрадовала, и,
как казалось Грише, на нижней палубе было уже три крупномасштабные
драки.
Сейчас же парень стоял на
верхней палубе, опершись о перила, и смотрел на «трогательные»
слезы матерей, махавшим своим чадам с пристани. Он перевел взгляд с
заботливых родителей на их детей, которые сейчас громко кричали и
активно выражали свои эмоции воздушными поцелуями и обильным
поливанием палубы слезами, (будто Грише соленой воды моря не
хватало!), а затем посмотрел на провожающего его бесстрастного
мертвого дворецкого и, горько вздохнув, поплелся на среднюю
палубу.
Здесь собралась основная масса
учеников. Кто-то смеялся, кого-то успокаивали заботливые подружки,
кто-то кого-то бил, а кто-то, видимо, имея морскую болезнь,
перевалился за перила корабля, облегчая желудок. Было полно людей,
испытывающий целую палитру эмоций, и, словно ледокол разрубает
толщу льда, так же Гриша разрубал толщу радости и печали толпы
своей абсолютной отрешенностью.