– Надеюсь, после проверки вас всех уволят, – выразительно взглянув на Стаса, прошипела я и, круто развернувшись на высокой шпильке, передернула плечами и быстро покинула спортзал.
Я торопилась в приемную.
– Вот, Агния Борисовна, документы, – протянула главному бухгалтеру подписанные бумаги.
– Ой, Женечка, что бы я без тебя делала! Спасибо, душечка! – Она сунула мне в руку шоколадку.
Я растерялась.
– Да что вы! Не надо… Заберите обратно.
– Вот еще! Дочке дома дашь. Она точно найдет применение шоколадке, – подмигнула мне бухгалтер. – Она у тебя такая душечка! А этот упырь Кожевников, бывший твой, только и знает, что кровушку из тебя пить. Ох, и где наш прежний хозяин?! При нем такого безобразия не было…
– И Агния Борисовна тут же исчезла за дверью.
Я спрятала шоколадку в сумочку и хмуро уставилась в компьютер. Права Агния, ох, как права! Сходила вниз и как будто в старшей школе побывала. «А еще запишите, что я люблю покладистых сотрудниц, желательно с яркой внешностью, но в вас меня устраивает дотошность и исполнительность, поэтому я готов терпеть вашу невзрачность!» – звенели в ушах обидные слова босса. Терпеть он готов, ага! А то, что я терплю его выходки, ничего?!
…Алмазов примчался в приемную через десять минут. Благоухая свежестью после тщательной помывки в душевой, он пролетел мимо меня, закрылся в своем кабинете и вскоре нависал над моим рабочим столом в свежей белоснежной рубашке и ярком малиновом галстуке.
Галстук резал взгляд, и я приспустила на нос очки.
– Женечка, где мой зеленый чай с лимоном? Я ведь жду, – ласково поинтересовался он.
– На чайную церемонию не осталось времени, – хмуро покачала головой.
– Женя, я ведь просил! Неужели так сложно выполнить просьбу начальника?! Ну что ты за секретарша?!
– Я не секретарша, Павел Демидович. Я – ваш заместитель.
Он несколько мгновений переваривал новую информацию, а потом неопределенно пожал мощными плечами.
– Заместитель, так заместитель. Чай будет?
Да что ж ты будешь делать?!
Отодвинув глубокий ящик стола, я выхватила оттуда чайник с заваренным в нем горячим чаем и зло плеснула его в чашку.
– Ух, ты, прятать чайник в ящик – это ты хорошо придумала! – расплылся в глупейшей улыбке Алмазов.
Я протянула ему чашку и… замерла. Что-то определенно было не так. Со мной было не так. Его улыбка. Его запах. Мое обоняние теперь ощущало его запах, и от этого вся кожа покрывалась какими-то необъяснимо странными мурашками, а от его глупейшей улыбки все волоски встали дыбом.