Дело, однако, сделано: Ковач встает напротив. И громко, с отчаянием произносит:
– Замолчи! Сейчас же замолчи!
Звуки незнакомой речи настораживают крикуна, он с тревогой смотрит на Ковача.
– И уходи! Немедленно!
Как ни удивительно, смуглый слушается. Утерев пену с губ, он обводит всех мутным взглядом и, повернувшись, уходит на заплетающихся ногах.
Кажется, это называется русским мессианизмом, мы всегда лезем спасать тех, кто в этом не нуждается. Или нуждается? Весь магазин, если честно, описался, а русский герой перевернул ситуацию!
– Тебе можно в зоопарке работать, – говорю. – Если тигр разбушуется или слон, одним взглядом успокоишь…
– Да ну их! – машет рукой герой, и опять непонятно: что он этим хочет сказать?
Между тем к нам приближаются двое в магазинной униформе, наверное, хотят поблагодарить.
– Вы из России, да?
Ну, конечно, и в Spite наши люди! Им лет по пятьдесят, зовут их Коля и Дарья, а работают они уборщиком и продавщицей. Довольны ли? Вполне: и место бойкое, и с людьми пообщаться получается.
– Вот с такими? – киваю на дверь.
– Да таких немного! Это марокканец один, его отсюда уволили, так он головой двинулся. Каждую неделю заявляется и кричит, что подожжет магазин.
– И как – не боитесь?
– Всякое может быть… Но пока бог миловал.
Они показывают нам потаенные прилавки, где разложены особо ценные и при этом очень дешевые товары. Они и сами здесь кое-что приобретают, так сказать, для дома – для семьи.
– После того, как умрет кто-то одинокий и богатый? – усмехается Ковач.
– Чего? – не въезжает Коля.
– Ничего. Старушка-Европа распродает себя по дешевке. Оптом и в розницу. Налетай, подешевело!
Наши люди переглядываются, явно обескураженные.
– А вы почему не бастуете? – спрашиваю. – Вся Бельгия похерила работу, а вы, получается, шагаете не в ногу?
– Пусть местные бастуют, – отвечает Дарья. – Они с жиру бесятся, зарплаты большие требуют; а нам чего? Нам хватает.
Наверное, в знак протеста Ковач приобретает огромную фруктовницу из мельхиора. Она стоит двадцать евро, что для Spita дороговато, но протестанту по фиг: сунув под мышку абсолютно не нужную вещь, он направляется к кассе.
Обратно возвращаемся другим путем, движемся через заледенелый парк и вдруг оказываемся среди аккуратных белых коттеджей. Небольшие одноэтажные домики похожи, как клоны; расставленные вдоль дорожек на равном расстоянии друг от друга, они напоминают стильные кладбищенские склепы. Говорить об этом Ковачу? Пожалуй, не стоит, а то он