Он доверился ей, рассказав свою историю и согласившись на предложенную игру. Значит, и ей надо поступить так же.
Алекс замкнулся, стыдясь, что поддался на этот глупый фарс. В который раз он остался в дураках. Просто немыслимо, до какой степени судьба может на него ополчиться. Даже в самой невинной поездке на машине нужно же было ему заполучить самую безумную из всех старух! Он уже почти жалел, что с ним едет не заядлый курильщик с фреткой.
Чтобы прогнать эти мысли, он решил включить радио. Когда он нажал кнопку, раздался пронзительный звук, сопровождаемый басами на такой громкости, что у него зашлось сердце. Он испугался, что у Максин случится сердечный приступ. При его-то везении, ему запросто могли пришить убийство. Убийство с помощью автомобильного радио. Оригинально!
– Извините. Я хотел включить музыку. Сейчас выключу.
– Нет-нет. – Максин остановила его руку. – Оставь.
– Тогда найду что-нибудь поспокойнее. Вам, я думаю, должно понравиться «Радио Классик»…
– А вот и ошибаешься. Что за предрассудки! Думаешь, если я старая, то пробавляюсь «Радио Классик» и «Молодыми и дерзкими»?[9]
– Прошу прощения, я не хотел вас обидеть, – смутился Алекс. – Так вы не любите «Радио Классик»?
– Конечно люблю!
– Так вы же только что утверждали обратное.
– Ничего подобного. Я сказала, что тот факт, что ты полагаешь, будто я ценю это радио, потому что я старая, указывает на банальность или даже на дискриминацию с твоей стороны.
– Ах вот что! А как насчет «Молодых и дерзких»?
– …
Алекс был горд, что наконец-то выиграл очко в их словесной дуэли. Он ликовал, видя, что она растерялась.
– Я лучше промолчу. Это мой таинственный сад.[10]
Он в сомнении приподнял брови, но решил, что достаточно и такой победы. И вообще – любить «Молодых и дерзких» не такое большое преступление.
– Какую музыку вы хотите послушать? Может, есть конкретная станция?
– Поставь «Фан Радио». Мне нравится быстрая музыка. Можно на полную громкость.
И она закивала головой, задорно улыбаясь.
– Запросто, – согласился измученный Алекс. – Терпеть не могу подобную музыку.
– Почему? Она ведь веселая.
– Вы, может, не заметили, но я-то сам не очень веселый.
– Да, да, депрессивный и т. д. Я поняла. Но тебе самому было бы лучше, если бы ты хоть немного расслабился.
И она энергично покрутила руками в воздухе, как Джон Траволта в «Лихорадке субботнего вечера». Алекс понаблюдал за ней, а затем сказал без иронии, с грустью во взгляде: