– Теперь, когда мы кое-что знаем друг о друге, не мог бы ты мне сказать, зачем отправляешься в Брюссель?
– Просто так.
Максин почувствовала, что он не хочет ничего больше ей говорить, и предпочла его не торопить.
Алексу, не привыкшему скрывать правду, было не по себе. Он уже столько всего порассказал этой даме, о которой, однако, по-прежнему ничего не знал сам. И задал ей тот же вопрос:
– А вы-то зачем едете в Брюссель? Навестить кого-то? Может, вашу семью?
– У меня больше нет семьи.
Воцарилась тягостная тишина. Та, что заставляет почувствовать малейшие колебания воздуха. Алекс хотел лишь поддержать разговор, но коснулся какой-то болевой точки. Нужно было немедленно что-то сказать, только что? В подобных случаях всегда так трудно найти слова.
– Простите меня.
– За что? Ты же в этом не виноват.
– Так значит, вы едете посмотреть Брюссель? На экскурсию?
Максин посмотрела прямо в глаза молодому человеку.
– Тебе лучше не знать.
– Это почему же мне лучше не знать?
– Слушай меня. Ради твоего же блага.
Алекс искоса посмотрел на нее, вдруг что-то заподозрив. Он вспомнил, как она предлагала ему наркотики. Вообще говоря, он о ней почти ничего не знал. Он подытожил про себя те немногие сведения, которыми располагал:
Вышла из дома престарелых. Означало ли это, что она действительно там жила?
Ехала в Брюссель. Что она собиралась там делать?
Семьи у нее не было. По ее словам.
Ее муж был психиатром. Погуглить.
Любит музыку в стиле техно. Подозрительно.
Смотрит много, даже чересчур много, репортажей.
Ничего особо криминального в этом не было. Но осторожность никогда не помешает.
– Вы, по крайней мере, не совершаете ничего незаконного?
Надо было написать в профиле, что он не хочет пассажира с криминальным прошлым.
Хуже всего было то, что «преступница» лишь загадочным образом пожала плечами.
– Вы хотя бы не в бегах?
Хорошенькое дело! Не иначе, как нарвался на Бедовую Джейн[13] в кардигане из чистой шерсти!
– Да нет!
Она отмахнулась.
– Значит, торгуете наркотиками. Наверняка. Я смотрел передачу – не вам одной их смотреть – где рассказывали, что наркомафия использует пожилых людей для провоза наркотиков. У таможенников не возникает подозрений, и груз уходит как по маслу.
Он оторвал взгляд от дороги и посмотрел на Максин.
– Послушайте-ка. Я не желаю участвовать в ваших темных делишках. Я отвечаю за свою «Твинго». Да она и не выдержит полицейской погони. И вообще, тюрьма – это не для меня. Я псих, и в конце концов огребу по полной, мы все знаем, чем это заканчивается. Нет уж, у меня и без того куча проблем…