* * *
Я упомянул, что не могу поверить, что я философ. Это не совсем верно. Невероятно тут то, что я все еще философ, – то, что мой отец не остановил меня, тогда в ресторане или еще раньше. Потому что я был философом практически с того момента, как научился говорить, и я такой не один. Абсолютно каждый ребенок – философ. С возрастом это проходит. Возможно, это часть взросления – бросить философию и заняться чем-то более приземленным. Если это так, я большой ребенок, что не станет сюрпризом ни для кого из тех, кто меня знает.
Это не потому, что мои родители не старались. Я помню, как впервые задумался над философской загадкой. Мне было пять лет, и меня осенило во время кружка в детском саду. Я думал об этом весь день, а во время пикника я поспешил рассказать об этом маме, которая вела подготовительные занятия дальше по коридору.
– Мамочка, – сказал я, – я не знаю, как для тебя выглядит красный цвет.
– Нет, знаешь. Он красный, – сказала она.
– Да… ну, нет, – замялся я. – Я знаю, как выглядит красный цвет для меня, но я не знаю, как для тебя.
Она выглядела озадаченной, и, если честно, я, возможно, не совсем ясно выразился. Мне было пять лет. Но я изо всех сил старался, чтобы она поняла, о чем я говорю.
– Красный цвет выглядит вот так, – сказала она, указывая на что-то красное.
– Я знаю, что это красное, – сказал я.
– Так в чем проблема?
– Я не знаю, на что похож красный цвет для тебя.
– Он выглядит вот так, – сказала она, все сильнее раздражаясь.
– Верно, – сказал я, – но я не знаю, на что это похоже для тебя. Я понимаю, только как он выглядит для меня.
– Одинаково выглядит, милый.
– Ты этого не знаешь, – настаивал я.
– Нет, знаю, – сказала она, снова указывая на цвет. – Это красное, да?
Она не поняла, но меня это не остановило.
– Мы называем одни и те же вещи красными, – попытался объяснить я, – потому что ты указала на них и сказала мне, что они красные. Но что, если я вижу красный цвет так же, как ты видишь синий?
– Это не так. Это красный, а не синий, верно?
– Я знаю, что мы оба называем это красным, – сказал я, – но красный может казаться тебе таким же, как синий выглядит для меня.
Я не знаю, сколько времени мы так продолжали, но моя мама так и не поняла, к чему я клоню. (Мама, если ты это читаешь, я буду рад попробовать еще раз.) Я отчетливо помню, как она закончила разговор: