– Что ты нахрен несёшь, дядя? Ты хоть знаешь кто мы такие и почему пришли за тобой? Ты, наверное, ещё не понимаешь, что тебя ждёт… – я с презрением произнёс и ухмыльнулся, подошёл к столу. Слегка наклонился и опёрся руками, смотря на довольную, халёную рожу западного корпората.
– До того, как вы сюда ворвались… – корпорат взял шипевшую, ещё не затухшую сигару и начал быстро и смачно затягиваться, раскуривая угасающий уголёк. Раскурив, выпустил несколько огромных смачных колец синего дыма. Последнее пустил мне в лицо.
– До того, как вы ворвались, моя сигара спокойно лежала и тлела. Крепкий, цилиндрической формы, пепел, медленно поедал целый табачный лист… Даже после сожжения, пепел был крепок. Держал форму. Был единым целым с этим сигарой, наполненной множеством частей не сгоревших листьев. Но стоит только произойти чему-то глобальному, как – бах! – корпорат с силой ударил кулаком по столу. – И пепел разлетается… Разлетается, по этому мраморному столу с золотыми ножками, который стоит больше, чем жизни всех ваших людей в долбанной «феэсдеэровской» столице. Одиночные серые частички потеряли свою крепость. С ней – свою целостность. А с потерей целостности – силу и мощь. Они сольются с узором этого стола, оставаясь лишь жалкими частицами серого пепла, который раньше был частью чего-то оч-чень дорогого и значимого. Чего-то целого… Кому я всё это говорю…
Корпорат затянулся и затушил сигару в разлившейся у пепельницы луже. Взял бокал с остатками напитка, допил до дна.
– У-фф. Ну и хороший коньяк у вас в Содружестве делают.
– У нас много чего хорошего. Того, чего у вас точно нет, – я холодно ответил.
– У нас? У нас есть всё, и даже больше, – с лёгким смешком произнёс человек. – А вот у вас скоро ничего не останется. Мы всё разрушим. Лишим целостности. Лишим всего, чем дорожите. То, что происходит сейчас… первое космическое сражение, ваше поражение – только начало. Ведь это всё так, цветочки. Мы ещё даже не начали…
– Начали-херачали, твою мать! Ты, вражеский ублюдок, понимаешь, что тебя ждёт? Понимаешь, в какой ты ситуации? Тебе никто не поможет! Ни твои прозападные дружки, ни «чегешная» корпа… – Я вскипел как раскалённый чайник, яростно крича на пухляка за столом. Он лишь немного дёрнулся, скривил лицо и отпрянул от стола от неожиданности, или же просто хотел быть подальше от брызжущей на него слюны. Когда закончил, стало намного легче. Словно скинул с себя что-то тяжёлое, со своей спины и плеч, которые сдавливало невидимым прессом.